Сериза сделала шаг назад.
Уильям замер на месте.
Она должна была решить это сейчас.
— Ты солгал мне.
Его глаза были ясными и холодными. Он вычислял.
— Ладно, вот тебе правда: мне это действительно понравилось. Он хотел убить тебя, а я вместо этого убил его. Я не сказал тебе, потому что не хочу, чтобы ты меня боялась.
— Это не то, что я имела в виду.
— А что ты имела в виду?
— Твоя история о потерянном кольце и его поисках — наглое вранье.
— А, ты об этом.
Он рывком поднял арбалет. Черный болт уставился на нее.
Сериза стиснула меч. Магия искрилась глубоко в ней, пела через ее тело, и просачивалась из ее глаз и пальцев правой руки на меч. Блестящая белая точка пробежала по лезвию и замерла.
Глаза Уильяма горели, как два янтарных уголька. Она встретила его взгляд и вздрогнула. В янтаре не отражалось никаких эмоций, только разум, жестокий, как глаза охотящегося болотного кота. Она не видела ни беспокойства, ни мягкости, вообще никаких мыслей, только ожидание. Теперь он казался едва ли человеком, не человеком, а каким-то диким существом, сотканным из тьмы и выжидающим удобного момента, чтобы наброситься.
Уильям взглянул на ее меч. Его верхняя губа приподнялась, показывая ей зубы. Боже мой, лорд Билл, какие у вас большие клыки. Ничего страшного. Она не была Красной Шапочкой, она не была напугана, и ее бабушка могла проклясть его задницу так сильно, что он не знал бы, где находится в течение недели.
Уильям кивнул на ее клинок.
— Так я и думал. Ты режешь кости, как масло, потому что пронзаешь свой меч вспышкой.
— И это такая приятная вспышка. Хорошенькая и белая. — И она разрежет тебя на куски.
— Против болта в груди она мало что дает.
— Откуда ты знаешь, что я не могу защитить себя вспышкой?
В ответ Уильям хмыкнул.
— Ты не можешь этого сделать. Было бы здорово, если бы ты могла, но мы оба знаем, что ты не можешь.
В яблочко Уильям. Клинок со вспышкой требовал многих лет тренировок и каждой унции ее концентрации. Когда она вспыхивала, ее клинок мог пронзать все, что угодно, но она могла делать так только на долю секунды. Внезапная защита была выше ее сил. Он только что принял ее за пони с одним трюком, и был прав.
Тем не менее, не было никаких причин, по которым она не могла блефовать.
— Так жаждешь умереть?
— Если ты можешь остановить мой болт, покажи мне.
Вот дерьмо. Сериза напряглась, готовая нырнуть в ручей позади нее, как только он выстрелит.
— В любой момент.
Уильям просто стоял там. Янтарные глаза следили за каждым ее движением, но он не шевелился.
До нее дошло, что если бы он собирался стрелять, то уже сделал бы это.
— Ты ведь не застрелишь меня, правда?
Уильям зарычал.
— Если я это сделаю, ты умрешь.
И почему ее смерть беспокоит его? Не секрет, он считал ее хорошенькой, но она была не настолько наивна, чтобы думать, что это остановит его.
Сериза сделала экспериментальный шаг назад.
Арбалет сдвинулся на четверть дюйма. Он целился ей в ноги.
— Не двигайся.
— Давай расстанемся здесь, Уильям. Ты пойдешь в одну сторону, а я в другую.
— Нет.
— Почему нет?
Он не ответил.
— А если я побегу?
Он наклонился вперед.
— Это было бы ошибкой, потому что я погнался бы за тобой.
Ох, ты, Боже мой.
Его голос был задумчивым и с оттенком странной тоски, как будто он уже бежал через темный лес в своем сознании. Крошечные волоски на затылке Серизы встали дыбом. Что бы она ни делала, она не могла убежать, потому что он с удовольствием погнался бы за ней, и она не была вполне уверена, что произойдет в конце этой погони. Судя по тому, как он выглядел, он тоже не был уверен, но точно знал, что ему это понравится.
Маленькая часть ее хотела узнать, каково это — быть преследуемой Уильямом по лесу Трясины. Каково это быть пойманной. Потому что он смотрел на нее не так, словно хотел убить. Он смотрел на нее так, словно имел в виду что-то совершенно другое. Все, что ей нужно было сделать — это броситься в лес. От одной мысли об этом у нее по спине побежали мурашки, и она не была уверена, тревога ли это или возбуждение.