- Но ты не проигнорировал меня, впервые увидев меня у могилы.
- Я искал правду, а в этом деле ничего нельзя игнорировать.
- Ну да, может, это и к лучшему, - сказала я, снова сев на траву. - Если бы они удивились, у меня были бы проблемы.
Постепенно становилось темнее, с наступлением сумерек появились и мухи. Матс снова и снова махал рукой в воздухе, чтобы отогнать их, в то время как меня они оставили в покое. Я ведь не пахла соблазнительно кровью.
- У меня есть много чего рассказать, - сказал он с таким выражением лица, что мне это не понравилось.
- Ты узнал что-то ужасное?, - спросила я. - Скажи мне сейчас же, я выдержу!
- Главным образом я натолкнулся на загадки. Больше всего мне непонятно, почему я не узнаю тебя в мертвой Мире. Вы абсолютно разные!
Я наморщила лоб. Я не была собой? Тогда кто я была?
- Твои родители показали мне твой дневник, - сказал он, позволив себе короткую триумфальную улыбку, так как я утверждала, что они этого не сделают. - Там есть места, написанные сложным шифром, который до сих пор никому не удалось расшифровать. Видимо, тебе было важно, чтобы никто не узнал, что ты там написала. Вспоминаешь?
Мне стало не по себе, когда я это услышала. Да, я вспомнила про этот шифр. И про то, что он был препятствием, которое я не могла преодолеть. Он отделял меня от части меня собой.
- Я сфотографировал эти места. Я подумал, что, может быть, ты скажешь, как расшифровать эти знаки. А если нет, то мой брат - гений математики. Если ты не против, я могу послать ему текст, чтобы он посмотрел его. Хочешь увидеть шифр?
Я кивнула, после чего Матс вытащил мобильный из кармана. Он показал мне множество фотографий, отрывки из моего дневника, которые он сфотографировал.
Шифр показался мне ужасным. Даже не могу сказать почему. Я пальцами увеличила текст, изучила последовательность знаков, состоящих из ромбов, точек, стрелочек и зигзагов, и не поняла ничего.
—Я знаю, что написала это, - ответила я. — Но не имею ни малейшего понятия, что это значит.
—Ты еще помнишь, как рассказывала мне, что по воскресеньям бегала в парке с отцом? Рано утром, пока остальной город еще спал?
—Да. Это всегда было супер. Парк принадлежал только нам двоим, мы бежали и бежали, в любую погоду. В туман, в дождь, в снег или под звездами. Летом - вскоре после восхода солнца, когда еще было прохладно. Мы никогда не разговаривали, просто бежали рядом и начинали беседу, только когда возвращались домой. У нас всегда был одинаковый темп. Я бегала с ним, насколько себя помню...
—И у вас всегда был одинаковый темп? Насколько ты себя помнишь? Когда тебе было пять, у вас тоже был одинаковый темп?
Я слышала, что он пытался объяснить мне, что я говорила чепуху. Но я была уверена в своих воспоминаниях.
— В то время мы еще не делали этого. Но вот позже.
—Нет, чулочек, ты попробовала лишь однажды, потому что он уговаривал тебя. И тогда ты считала это глупым! Бег был не твоим занятием. Кроме того, ты была совой, ты вставала рано, только когда этого было не избежать.
—Это он сказал? —в ужасе спросила я. Я была поражена тем, что мой отец лгал. Все часы, в которые мы бегали рядом в тихой гармонии — он больше не хотел ничего из этого знать?
—Да, он сказал. И так как твой отец и правда милый, честный тип, который мне наполнил тебя, я уверен, что он говорит правду!
Слезы подступили к глазам. Я чувствовала себя преданной.
—Это просто пример, - объяснил Матс. — Один из бесконечно многих. В последний год ты едва разговаривала со своей матерью. Это очень ранило ее. Конечно, ты говорила с ней, когда приходила после школы, о том, что тебе нужно выучить, какие оценки ты получила, куда идешь после обеда, вот такие вещи. Как раз самое необходимое. Но то, что ты чувствуешь, что занимает тебя, ты от нее скрывала. Она полагала, что это пройдет. Потому что девушки в этом возрасте иногда бывают такими. Но это вовсе не прошло, и сегодня она упрекает себя, что она не обращалась к тебе с этим чаще. Что она всегда тут же сдавалась, когда ты кричала на нее, что она должна оставить тебя в покое.
—Я накричала на свою маму?
—Больше чем один раз. Случались вспышки. Моменты, когда ты становилась почти самой собой. Когда она чувствовала, что с тобой происходит.
Но затем ты снова брала себя в руки и судорожно старалась быть любезной. Твои родители заметили, что ты не хочешь выплескивать на них свою ярость.
—Какую ярость?