Вместо того чтобы ответить на вопрос, Шерон сказала:
– Эми говорит, что ты копишь на машину и собственное жилье.
– Такой план. Хотя я делаю это уже целую вечность. Когда я вышла из-под опеки, мы снимали квартиру со знакомыми. Это было не сильно накладно и не нужно было платить залог. Я просто заехала и платила каждый месяц. – Она пересекла комнату и села за стол напротив Шерон. – Если я буду снимать квартиру сама, мне придется платить намного больше. Я не против делить с кем-то комнату или ездить на автобусе, но даже с учетом этого мне придется внести плату за первый месяц или половину этой суммы, если я буду снимать квартиру с кем-то. И потом еще же есть залог, мебель, кухонная утварь, – она повела рукой в сторону кухонных шкафов.
– Это много, – с добротой в голосе сказала Шерон. Она вспомнила то время, когда сама была молода и только начинала жить самостоятельно. Тогда ее родители продали ей за бесценок одну из своих старых машин. По сути, отдали ее даром. Родственники, у которых была ненужная мебель и домашняя утварь, тоже внесли свой вклад, а остальное она купила в комиссионных магазинах и на распродажах. Потом она покупала вещи по мере необходимости, а еще позже даже те вещи, которые были ей не нужны. Делала импульсивные покупки. Она с сожалением вспомнила о хлебопечке, которой пользовалась всего несколько раз, и соковыжималке, которой когда-то поклялась пользоваться регулярно. От хлебопечки она без зазрения совести избавилась, но расстаться с соковыжималкой почему-то не смогла. Впрочем, это всего лишь вопрос времени. Оглядываясь назад, она поняла, что потратила первую половину жизни на приобретение вещей, а теперь тратит вторую половину на то, чтобы от них избавиться.
Ники кивнула:
– Вы правы. Это много.
Шерон приняла решение.
– Давай пока не будем думать об арендной плате. Можешь жить бесплатно. Ты – моя гостья, и я дам тебе знать, если что-то поменяется.
– Погодите. – Ники, казалось, была сбита с толку. – Но вы же должны что-то с меня брать. Я не могу просто так жить здесь и ничего не платить.
– Можешь, если я так скажу. Это мой дом, и я могу делать здесь все, что захочу, – сказала Шерон. – Пока ты работаешь над достижением своей цели, я не против, чтобы ты жила здесь бесплатно. Если ты начнешь спускать деньги на всякие глупости вроде азартных игр или наркотиков, я вернусь к этому вопросу.
Ники нахмурилась:
– Я не принимаю наркотики. Значит, вот что вы обо мне думаете?
Шерон наклонилась вперед и положила руку на стол.
За спиной Ники маленькая коричневая птичка приземлилась на кормушку, прикрепленную к стеклу на присоску.
– Нет, Ники, я не думаю, что ты принимаешь наркотики. Но я тебя не знаю, а ты не знаешь меня, так что я говорю это на всякий случай. Я не хочу жить с наркоманкой или запойной алкоголичкой. Это не личное – просто мои принципы. Да и к тому же ты ведь совсем не знаешь меня. А вдруг я наркоманка? Нам обеим известно только одно – за нас поручилась Эми. Мне кажется, это значит, что с нами все в порядке.
Ники оглядела комнату.
– Вы совершенно точно не наркоманка.
– Ты говоришь очень уверенно.
– Я могу сказать наверняка, – твердо сказала она. – У вас ясные здоровые глаза, чистый дом, вы уже проснулись и готовы к новому дню.
– Я стараюсь идти в ногу со временем. – В голосе Шерон появились нотки гордости. – И все же, к твоему сведению, это может быть маской. У меня может быть тайная жизнь.
– Нет. – Ники покачала головой. Серебряные серьги закачались у нее в ушах. – Вы точно не наркоманка. Я много их повидала. Я бы сразу поняла.
Глава 7
Торговый центр располагался в трех километрах от дома Шерон. Когда Ники заявила, что пойдет туда пешком, Шерон сказала:
– Не говори глупостей. Сегодня слишком холодно. Я могу тебя отвезти.
Ники поерзала на стуле, словно оценивая оба варианта.
– Вы уверены? – наконец сказала она.
– Конечно, уверена. Это совсем не проблема. Кроме того, мне больше нечем заняться. – Она удивилась, когда поняла, что произнесла последние слова вслух.
Неужели ей и правда больше нечего делать?
С одной стороны, у Шерон была очень насыщенная жизнь. Она любила бывать на свежем воздухе. В зависимости от времени года она работала во дворе или убирала снег. Часто она ходила в библиотеку или в продуктовый магазин. И у нее было много дел: она ходила в парикмахерскую, к стоматологу, на плановые приемы к врачу. Она обедала с друзьями, а по воскресеньям ходила в церковь. Уборка и стирка были для нее приоритетными задачами, так как она терпеть не могла грязь и беспорядок. Все эти мелочи означали, что она всегда была в движении: встряхивала миску с кошачьим кормом, чтобы казалось, что там есть еда, протирала все плоские поверхности в доме, убирала пыль со стеклянных птичек, драгоценных безделушек ее матери. Она завела себе правило делать дела до обеда и только потом читать или смотреть новости. Обычная награда за продуктивный день. Но если честно, ни одно из этих дел не было критически важным в сравнении с необходимостью помочь этой девушке найти свой путь в жизни.