Только мама и папа звали ее полным именем. Все остальные называли ее Никки. Все, кроме одного де Винсента, которого она даже вспоминать не хочет. Только он называл ее Ник.
С тех самых пор, как она родилась, родители работали у де Винсентов, одной из самых обеспеченных семей в Штатах и, вероятно, в мире. Было странно расти в этом доме, наблюдать многие необычные события, о которых широкая общественность не имела никакого понятия, но, вероятно, заплатила бы неплохие деньги, чтобы узнать о них. Сама же Никки, казалось, зависла где-то между двумя мирами: первый был до неприличия обеспечен, а второй воплощал собой обычный рабочий класс.
Отец девушки служил простым дворецким, только ей всегда казалось, что он решал дела де Винсентов как заправский управляющий. Мать Никки вела хозяйство и готовила еду. Родителям нравилось работать на эту семью, и она знала, что они планировали прослужить де Винсентам до самой смерти, но ее мама…
Сердце Никки болезненно сжалось. Маме нездоровилось, и все произошло так быстро, возникло просто из ниоткуда. Ужасающее слово на букву «Р».
— Честно говоря, это идеально. Я получила степень, и теперь у меня будет время решить, что делать дальше. — Иными словами, решить, что, черт возьми, она хочет сделать со своей жизнью на самом деле. Начать работать или продолжить учиться на магистра? Никки все еще не была уверена. — И я хочу оставаться тут, пока мама проходит через все это.
— Знаю. — Улыбка отца чуть дрогнула, когда он убрал с лица дочери прядь каштановых волос. — Мы могли бы нанять кого-нибудь другого, пока твоя мать…
— Нет, не могли бы. — Она рассмеялась при одной мысли об этом. — Я знаю, какие странные эти де Винсенты. Помню, как сильно вы их защищаете. Понимаю, что нужно держать рот на замке, и умею закрывать глаза на то, чего не должна видеть. Вам не стоит переживать еще по поводу кого-то новенького, который слишком много болтает или подмечает лишнее.
Ее отец выгнул бровь.
— Многое переменилось, дорогая.
Никки фыркнула, оглядывая белые мраморные столешницы с серыми прожилками. Во время одной из химиотерапий мама посвятила ее в подробности некоторых перемен. В конце концов, о чем еще им было говорить, пока маму накачивали ядом, который, как надеялась Никки, убьет и раковые клетки, растущие в ее легких?
Сначала глава семьи, Лоуренс де Винсент, повесился несколько месяцев назад. Поступок, который потряс ее, потому что ей казалось, что этот человек переживет даже атомный взрыв. А у Люциана де Винсента, похоже, появилась подружка, и они собирались переехать в собственный дом. Мысль о том, что этот ходок наконец-то остепенился, казалась еще более безумной.
Люциан, которого она знала, во всем искал забаву. Он был неисправимым ловеласом и оставлял за собой череду разбитых сердец по всему штату Луизиана и за его пределами.
Она не видела его подружку, потому что они уехали в какое-то путешествие: богатые люди, кажется, редко живут по расписанию. Девушка лишь надеялась, что, кем бы ни оказалась его избранница, она будет славной и не похожей на невесту Девлина.
Никки, может, и не появлялась у де Винсентов четыре года, но помнила Сабрину Харрингтон и ее брата Паркера.
Сабрина начала встречаться с Девлином за год до того, как Никки уехала в колледж, и это был целый год ехидных комментариев и довольно обидных презрительных взглядов. Но с Сабриной можно справиться. Если она осталась прежней, то в своей злости могла посоперничать с гремучей змеей, но обычно Никки на таких людей даже не обращала внимания.
Но Паркер.
Никки подавила дрожь, не желая тревожить отца, который следил за ней словно ястреб. Этот парень часто пялился на нее так, как она хотела бы, чтобы на нее смотрел Гейб, особенно когда отважилась сменить закрытый купальник на раздельный.
Паркер не только смотрел на нее…
Она глубоко вздохнула. Не стоит думать о нем, он недостоин даже упоминания.
Но то, что случилось с Лоуренсом, и новый роман Люциана были не единственным, о чем рассказала ей мама. Она посвятила Никки в историю появления и последующего исчезновения сестры Люциана. Мама не знала всех подробностей, но Никки догадалась, что история наверняка получилась очень драматичной, в манере де Винсентов.
И она понимала, что об этом лучше не спрашивать.
Отец продолжал.
— Все мальчики разъехались.
«Слава Богу и младенцу Иисусу».
— Девлин должен вернуться сегодня к вечеру. Он любит, чтобы ужин был готов в шесть. Думаю, мисс Харрингтон приедет с ним.