«Что же с тобой происходит, друг?»
Словно в ответ на безмолвный вопрос Алика, малышка распахнула глаза, только в них не было ничего человеческого. Ребенок взирал на всех фиолетовыми, горящими обидой и злостью глазами. На ее руке начал формироваться сгусток искрящейся энергии. Он все разрастался, после чего взлетел вверх и повис там на несколько секунд, как будто он чего-то ждал. Огни жгучего пламени завораживали своей красотой и опасностью. Неизвестно откуда взявшийся ветер распахнул закрытое на ставни окно и, захватив шар, который все время перетекал из одной формы в другую, словно сам не понимал, что он такое, покинул комнату.
В полнейшей тишине было слышно учащенное сердцебиение двух волков, взиравших на спокойно вернувшегося ко сну ребенка.
Глава 4
Холод. Безумный холод, что распространился по всему телу и занял каждый уголок сознания, медленно отступал. Он делал это с большой неохотой, оставляя после себя неприятное покалывание и пустоту. Последняя все еще крепко удерживала матерого волка в своих объятьях и не желала выпускать. Это было против ее природы, принципов, она никогда не отдавала свое, а именно этим и являлся для нее альфа западной стаи.
Пустота сделала все, чтобы он не захотел ее покидать: она забрала ненужные переживания, боль, большую, иногда непосильную ответственность. А главное, отняла у него все чувства к маленькой, только появившейся на свет девочке, но почему-то именно их он не хотел терять. Она выдрала из его сердца что-то очень ценное, и оно не давало волку успокоиться и полностью отдаться во власть пустоте.
Тьма пела ему колыбельные, которые были дороги его душе, ведь пустота брала их из воспоминаний о матери. Не зная ничего о своем прошлом, он ощущал теплоту от этих незатейливых, но приятных мелодий. Однако это был обман: гнусный, жестокий. Малая часть подсознания кричала об этом, но ее стенаний никто не слышал - все та же прочная стена скрывала истинные чувства волка.
Дейвид не знал, сколько прошло времени, кто он или что. Все сливалось для него в одну картину, на которой пустота все больше оплетала его своими нитями, привязывала к себе, чтобы их никто и никогда не смог разлучить. Но в эту идиллию ворвались, так же резко и грубо, как сама тьма ранее.
Сначала альфа ощутил боль. Настолько сильную, исходящую прямо из его сердца, что ему захотелось глубже спрятаться в пустоте, раствориться в ней, исчезнуть - лишь бы не чувствовать, как к его душе прикасаются холодные лапы. Агония срывала с губ волка страшные, поистине животные крики. Обе его сущности взвыли от обрушившихся страданий, они не могли найти покоя ни в одном из миров, а тьма, что клятвенно обещала оберегать, разжала свои когти, оставляя израненную душу на волю победителя.
Очередное предательство и вновь неоправданные ожидания сильно резанули сознание, из-за чего волк на секунду отвлекся, но этого хватило, чтобы пропустить еще один выпад черноты, которая уже плотным туманом клубилась где-то под сердцем. Появившийся холод пробирал до костей, заставляя оборотня упасть на колени, издав при этом громкий стон. Ухватиться ему было не за что, и альфа начал заваливаться на бок, морщась от навязчивого ощущения чужого присутствия глубоко внутри. Приложив ладонь к груди, альфа попытался выровнять сбившееся дыхание, но тески, стальной хваткой державшие его внутренности, старались помешать сделать волку хотя бы один вдох.
Дейвид прошелся появившимися когтями по земле, взращивая надежду обрести опору и подняться на ноги, но почва при соприкосновении с пышущей жаром кожей превращалась в пепел, который уносил с его рук безжалостный ветер. Не отдаваясь во власть отчаянья, он снова и снова пытался встать, выгибая свое тело: холодное, как лед внутри и сгорающее в огне силы волка снаружи, под невозможным углом, но терпел неудачу.
Оборотень всей своей сущностью почувствовал, как его душу затронул холод ледяного дыхания, сменившийся яркой вспышкой в голове альфы. Волк отчаянно забился под кожей, стараясь найти выход. Его вой, что так отчетливо был слышен первые секунды, становился все тише, пока не перешел на скулеж, а после и вовсе затих. Эта тишина насторожила альфу, она была настолько непривычна и неправильна, что оборотню стало не по себе. Он был согласен сделать что угодно, лишь бы заставить волка вновь заговорить с ним.
В его груди появилась зияющая дыра, которая пугала своей чернотой. Боль то захватывала тело мужчины, то ненадолго отпускала его, словно играя с ним. Сгорая в своем личном огне, альфа заметил небольшой огонек, который продолжил к нему приближаться, не обращая внимания на опасную темноту вокруг. Он летел вперед, хотя со всех сторон на него шипели и пытались уничтожить, отбрасывали назад, но ничего не могло его остановить в своем стремлении помочь.