Огненный вихрь выжег из души мужчины всю тьму бездны, освобождая пленника.
Нежные, родные руки вырвали оборотня из безжалостной хватки и помогли подняться. Они обвили его, и в отличие от тьмы, эти объятия были желанными. Чья-то невероятно светлая душа упрямо тянула его дальше, оттаскивая от недовольной пустоты, что вновь заинтересовалась Дейвидом и повернулась в его сторону. Словно проверяя, ладонь неизвестной осторожно прошлась по груди волка, вызывая неведомый доселе жар. В том, что перед альфой стояла девушка, он был уверен – слишком мягкие, осторожные прикосновения.
Душа резко притянула его к себе и крепко обняла, передавая все свое тепло и любовь, оставляя на волке свой отпечаток, что согреет его и не позволит холоду вернуться. Убедившись, что у альфы появился ориентир, и он сможет отыскать ее в сполохах тьмы, девушка растворилась в пространстве, на прощание, проведя по щеке мужчины рукой.
Шокированный, он еще несколько мгновений неподвижно стоял, держа ладонь на лице, чтобы сохранить оставшееся на нем тепло. И стоило лишь отвести руку в сторону, как его голову пронзили воспоминания. Они роем пчел кружились рядом, то поочередно, то совместно жаля своего носителя. Каждое событие находило отведенное ему место в памяти волка, принося с собой облегчение и боль одновременно. Кадры сменяли друг друга, проносясь вихрем перед глазами, и лишь один заставил присмотреться к себе.
- Эмили! – крикнул альфа и открыл глаза.
- Ну, наконец-то, - недовольно проворчал молодой парень с угольно-черным цветом волос. Он вальяжно расположился в кресле и, потягивая из хрустального бокала вино, повернулся лицом к оборотню. Когда мальчишка смотрел в упор на волка, его глаза представляли собой два изумруда, с плескавшимся в них плохо скрываемым раздражением.
Сама комната, казалось, не имела конца. Стены цеплялись друг за друга, постоянно меняя форму и траекторию своего движения. Они то утолщались до нескольких метров, то становились тоньше пленки мыльного пузыря. Потолка, в представлении оборотня, не было, лишь плетения невиданных ранее созвездий кружили в странном танце, образуя своеобразный купол. Пол и тот не мог оставить волка равнодушным – на нем были расположены миллиарды крошечных рисованных изысканным мастером картин.
- Понравилось? – с усмешкой спросила женщина лет тридцати, которая в свою очередь отставила бурый напиток на маленький столик, засветившийся от этого простого движения тысячами звезд.
Она не стала дожидаться ответа от потерявшего дар речи альфы. Приблизившись вплотную, подцепила аккуратным красным ноготком алое платье и присев, провела по одному из портретов на полу. Он ответил на прикосновение и увеличился в размере, позволяя разглядеть лицо изображенного на нем человека в малейших деталях.
Поднимаясь с колен, женщина поправила рыжую прядку волос, позволяя гостю в полной мере насладиться представлением.
- Что это? – придя в себя, спросил Дейвид, отрывая взгляд от изображения.
- Это, - дама многозначно обвела пространство взглядом, - потусторонний мир.
Правильно расценив непонимание, явно отразившиеся на лице мужчины, она опустилась до объяснений.
- Сюда могут попасть лишь мертвые, но не бойся, ты не один из них, пока, - приласкала его девушка и подарила хитрую улыбку, - тебе повезло, что Феликс, - поворот в сторону парня, - успел вытащить тебя из рук теней.
- Кого? – Дейвиду казалось, что разум окончательно покинул его, но годы правления все же сказались на нем, и он быстро смог вернуть трезвость и ясность своим мыслям.
- Тени, мой друг, - начал названный Феликсом парень, выделяя слово «друг», как худшее из ругательств, - это давно погибшие люди, убийцы в основном. Даже после смерти они пытались навредить живым, и их души чернели все больше, пока от них ничего не осталось. Чтобы их не поглотила пустота, тени вынуждены питаться душами других существ. Но это не устроило Высший совет мертвых, и на тени наложили проклятье, ограничивающее питание падальщиков лишь духом тех, кого принесли в жертву. Это убивало двух зайцев сразу: решало вопрос с питанием монстров и дарило спокойствие погибшим на жертвенном одре, ведь, в конце концов, они попадут в лапы тьмы, а не в распоряжение адового огня. Вечный покой вместо века страданий – достойная сделка.