Альфа почувствовал, как к нему с невероятным рвением потянулись нити, объединяющие его с одной маленькой ведьмой. Словно пес, преданно ждавший своего хозяина после долгой разлуки, их общая связь льнула к волку и не хотела его отпускать. Она боялась той пустоты, которая чуть было не разделила только нашедшие друг друга судьбы. И не отрекаясь от своей слабости, продолжила прочно удерживать оборотня на месте, проходя легкими мурашками по всему телу и уверенно занимая свое законное место в сердце.
Если бы альфа захотел сделать хоть шаг назад, вряд ли бы у него это вышло. И причина крылась не в том, что, ошарашенный, он все еще находился в постели - его душа разорвалась бы на части от боли, попытайся он отстраниться хоть на миллиметр от того чувства теплоты, что дарила девчонка на другом конце сверкающих бриллиантовых нитей.
Словно загипнотизированный, он медленно встал с кровати и последовал за чарующим светом, прекраснее которого оборотень ничего не видел за всю свою жизнь. Даже загробное существование со всеми его странностями и необычными красотами не могло сравниться с искренностью мотивов того источника, что испускал это таинственное сияние. Чувство прикосновения к телу миллиона бабочек никак не проходило, а прогонять его альфа не хотел - уж лучше отгрызть собственный хвост, чем отречься от чего-то поистине для него ценного.
Шаг за шагом Дейвид приближался к заветной цели и от понимания, что еще немного, и он увидит свою пару, хотелось улыбаться и громким смехом известить всех о своей радости.
Но стоило лишь перешагнуть порог детской, как радость сменилась болью, а улыбка паникой на лице. Что-то внутри оборвалось, стоило только взглянуть на ребенка.
В память волка навсегда въелся образ маленькой девочки, что была бледна и сильно измучена. Она плакала и тянула к нему свои тонкие ручки, но альфа замер от шока и еще несколько секунд не находил в себе сил ее взять.
Он закрыл глаза и попытался успокоиться, сжимая в злобе от своего бессилья кулаки. Волк бесновался внутри и обещал навсегда перетянуть управление телом на себя, если Дейвид сейчас же не подойдет к ребенку.
Вокруг были слышны голоса, прямо указывающие на то, что в комнате они с Эмили не одни, но альфе было все равно. Он хотел больше не видеть и не слышать рядом с собой тех, кто клялся защищать его и его пару до последнего вдоха, но не смог сдержать обещания. Один из волков хотел приблизиться, и, кажется, это был его друг… Но это не могло иметь должного значения в замутненном чужой болью сознании.
Ступая на ватных ногах к колыбели, оборотень чувствовал внутри себя опустошение и вместе с тем вину за то, что не защитил, не уберег. Нетерпеливое и донельзя взволнованное животное гнало альфу вперед, и тот буквально подлетел к малышке. Заглядывая в ее обрамленные темными кругами глаза, оборотню казалось, что он вновь во власти тьмы, когда все эмоции уносятся водоворотом, и ты не можешь выбраться из хитро сплетенных лабиринтов собственных чувств.
Дейвиду быстро удалось поймать ладошку, которой часто замахала девочка при виде зашедшего в комнату волка. Прижимая к губам крошечную ручку младенца, альфа осторожно поднял ребенка вверх. Ощущая тепло хрупкого тела в своих ладонях, помешательство отступило, давая шанс на то, чтобы мыслить здраво. Оборотень с плохо скрываемой тревогой всматривался в сильно похудевшее личико и, не зная, как помочь, проклинал Рейну с ее экспериментами.
Рейна… Мысли крутились вокруг этого имени и волк чувствовал, что вот-вот должно прийти озарение, но оно все ускользало из опьяненной страхом головы.
Строя предположения одно за другим, альфа беспрестанно бросал взгляды на ослабшую девочку, опасаясь резкого ухудшения и без того ужасного состояния ребенка. Ведьма же в свою очередь свернулась калачиком в его руках и хитро взирала на него горящим аметистовым взором.
Оборотень мог дать лапу на отсечение, что сейчас пред ним лежал не ребенок, чей возраст не перевалил даже за месяц, а могущественная колдунья, что отдала слишком много сил для спасения близкого ее сердцу существа.
Вмешиваясь, Эмили не заботилась о своем благополучии и понимала, чем такая дерзость против вселенной может обернуться. Она не остановилась и сейчас дорого расплачивалась за чудо, медленно угасая.