Эсме подняла на него полные слез глаза.
– Ты ведь не сердишься на меня? – жалобно проговорила она. – Я всего лишь собиралась искупаться, потому что так давно не мылась по-настоящему… Надеюсь, ты не думаешь, что я добровольно хотела отдаться этому негодяю?
– Господи, Эсме, конечно, нет! За кого ты меня принимаешь? – Взгляд Йена ясно говорил ей, что в случившемся он винит только себя. – Черт побери, если бы не твой крик, я бы мог тебя никогда не найти!
При мысли о том, что Йен разыскивал ее, сердце Эсме учащенно забилось. Она лишь сейчас осознала, что стоит перед послом в чем мать родила. К чести Йена, нужно было признать, что он не разглядывал ее, хотя прежде никогда не скрывал, что испытывает к ней сексуальное влечение.
Мгновенно покраснев, Эсме попыталась прикрыть грудь, и Йен, заметив ее смущение, отпустил ее и вернулся по ручью к неведомо откуда взявшейся на берегу корзине. Достав из нее полотенце и перебросив его через плечо, он подошел к Эсме и молча накинул полотенце ей на плечи.
– Но как тебе удалось найти меня? – робко спросила она, кутаясь в полотенце.
– Когда оба атташе вернулись без тебя, я, разумеется, поинтересовался, что с тобой случилось. Они ответили, что Лек просил его не ждать – дескать, он хочет какое-то время побыть один. И тут я решил… точнее, подумал…
– Ты решил принести мне поесть? – усмехнулась она. – Не очень удачное время для пикника!
– Да, пикничок получился тот еще… – Йен покосился на труп Хенли. – Думаю, нам с тобой пора вернуться на пароход и рассказать команде о том, что здесь произошло.
Кивнув, Эсме попыталась подняться, но резкая боль в ноге заставила ее вновь опуститься на траву.
– Что с тобой? Этот негодяй тебя ударил?
– Нет, но, должно быть, я подвернула ногу, когда упала. Встав на колени, Йен тщательно осмотрел щиколотку.
– Должно быть, это просто вывих, – в конце концов заявил он, а затем, поднявшись на ноги, легко подхватил Эсме на руки.
– Не надо, – попыталась она протестовать. – Думаю, я дойду и сама. Ну, разве что ты мне немножко поможешь…
– По-моему, я как раз это и делаю! – усмехнулся посол.
– Но ведь ты тоже ранен!
– Ерунда! – фыркнул он. – Пара царапин…
– Йен, ей-богу…
– Упряма же ты, однако! Ладно, как хочешь, только постарайся идти осторожно. К тому времени как мы прибудем в Чингмэй, ты должна быть абсолютно здорова!
Слова Йена неожиданно напомнили Эсме о главной цели их путешествия… и еще о том, что ее куртка и штаны остались на камне.
– Подожди! Моя одежда! Она осталась у ручья, а другой у меня нет…
– К черту одежду! Если она тебе так уж нужна, я вернусь за ней позже. У тебя, насколько мне известно, есть с собой какое-то платьишко, так что пока походишь в нем. Теперь уж нам не удастся отвертеться и придется раскрыть все карты. Не думаю, что мне кто-то поверит, если я скажу, что убил Хенли, который пытался изнасиловать Лека. Хенли, конечно же, извращенец, но все-таки не до такой степени.
Эсме не могла не заметить, что лицо посла помрачнело.
– Послушай, – осторожно сказала она, – если ты расскажешь все им, это может повредить твоей карьере…
Йен задумался.
– Сказать по правде, – наконец проговорил он, – в тот момент, когда я вонзал нож в Хенли, то меньше всего думал о карьере. Впрочем, если уж на то пошло, вряд ли кто-нибудь осудит меня за это убийство. Спасти даму от насильника – разве это не благородный поступок! А вот твое присутствие на пароходе уж точно никто не одобрит.
Эсме была шокирована тем, каким сухим, бесстрастным тоном были произнесены эти слова.
– Но ведь тогда и Чен узнает, кто я такая! – воскликнула она.
– Что ж, посмотрим, как он среагирует, и будем действовать исходя из этого.
Она тяжело вздохнула, понимая, что лорд Уинтроп имеет полное право сердиться на нее.
– Прости меня! – Она невольно опустила глаза. – Если можешь, прости… Я постоянно доставляю тебе одни проблемы!
– Да уж, – невесело усмехнулся посол, – устроила ты мне сладкую жизнь! – Он молча двинулся через лес, продолжая держать ее на руках. Судя по выражению боли, которое заметила Эсме на его лице, на самом деле он был ранен куда серьезнее, чем это казалось вначале.
Когда они уже подходили к пароходу, то на палубе заметили Гарольда, который задумчиво что-то насвистывал. Увидев посла с девушкой на руках, атташе поспешно подошел к борту.
Не произнося ни слова, Йен протянул ему свою ношу, а через минуту и сам поднялся на палубу.
Стоя с девушкой на руках, Гарольд, откровенно ничего не понимая, растерянно крутил головой.
– Привет! – усмехнулась Эсме.
– Лек? – Удивлению Гарольда не было предела. – Послушайте, что здесь происходит? В чем дело?
– Объяснения потом. – Йен решительно подхватил девушку, освободив руки Гарольда. – Сначала я должен позаботиться об Эсме.
– Эсме? – Челюсть у Гарольда отвисла. Толкнув плечом дверь, посол вошел в каюту Эсме.
– Черт побери! – проворчал он, едва не споткнувшись о дерево, стоявшее посреди каюты и мешавшее подойти к койке. – Это еще что такое?
Неожиданно его реакция безумно рассмешила Эсме. Ситуация была самая неподходящая, но Эсме никак не могла остановиться и смеялась все громче.
– Кто притащил сюда эту дрянь? – Йен готов был пнуть дерево ногой, но Эсме остановила его:
– Это же наша рождественская елка! Не трогай ее, она такая красивая…
Ворча что-то себе под нос, Йен выглянул в дверь каюты.
– Гарольд! – закричал он гораздо громче, чем это было необходимо. – Убери, черт возьми, с прохода проклятое дерево. Я не могу подойти к кровати!
Гарольд поспешно выполнил приказание, и Йен осторожно положил Эсме на кровать.
– Скажи всем, чтобы через полчаса собрались на палубе, – бросил он Гарольду через плечо. – И закрой за собой плотнее дверь!
Атташе медлил, видимо, желая узнать о происшедшем побольше.
– Ты что, не понял? Оставь нас!
В конце концов, Гарольд решил, что ему лучше подчиниться, и покорно удалился.
Смочив в кувшине с водой, стоявшем в углу, первый попавшийся ему на глаза кусок материи, посол подошел к Эсме.
– Что ты хочешь делать? – удивилась она.
– Посмотри, ты же вся в крови!
– О, Йен, не надо! Дай мне эту тряпку – я справлюсь сама…
– А спину кто тебе потрет?
Несмотря на протесты Эсме, Йен повернул ее лицом к стене и стал стаскивать с нее полотенце.
– Я прошу, не надо! – Пальцы ее вцепились в полотенце.
– Брось, детка, – Йен усмехнулся, – я уже лицезрел тебя сегодня голой и при этом, кажется, вел себя прилично! К тому же, во-первых, я увижу лишь твою спину, а во-вторых, в моем состоянии я не смогу причинить тебе вреда, даже если бы и захотел…
Эсме ничего не оставалось, как только покориться. В конце концов, лучше уж позволить послу снова увидеть тебя голой, чем быть перепачканной в крови этого мерзавца Хенли.
Бережно дотрагиваясь до ее кожи, Йен начал вытирать влажной тряпкой спину Эсме. Прикосновения его пальцев были удивительно нежными, и от них у Эсме перехватывало дыхание.
Протерев плечи и спину девушки, Йен повернул ее лицом к себе и продолжал вытирать ее даже в тех местах, куда она отлично могла бы дотянуться сама, однако Эсме не сопротивлялась: глядя в глаза Йена, она не видела в них ничего, кроме нежности. В этот момент она забыла все – и то, что ей пришлось перетерпеть от Хенли, и свое чувство вины перед Йеной, и все нервное напряжение последних дней… Эсме хотелось, чтобы этот момент длился вечно и она могла вечно наслаждаться прикосновениями его рук – сильных и одновременно удивительно нежных.
Йен смотрел на Эсме, и она казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной… Он посмотрел на руку, придерживавшую полотенце на груди, и этот жест его очень тронул. Тем не менее в следующий момент рука Йена деликатно, но настойчиво потянулась к полотенцу….
Он уже видел Эсме нагой, но, разумеется, ни во время борьбы с Хенли, ни тогда, когда он утешал ее, у него не было времени, чтобы любоваться ею. Теперь же он мог позволить себе полную свободу. О, сколь прекрасным предстало перед ним это бронзовое юное тело, эти молочно-белые груди, высоко вздымавшиеся при каждом вдохе…