«Ты хороший человек».
Он горько усмехнулся. Если бы она знала!
Еще чуть-чуть, и ты влюбишься в нее.
Уже давно ни одна мысль не пугала его так. Он не имеет права жить у нее дальше. Ситуация становится опасной.
Фред огляделся. Ну раз стены заделаны и вставлены окна, он может съехать от Грейс и ночевать здесь. А как только починят грузовик, он навеки покинет Берритаун. Линда и Бетти завершат все без него. Он достаточно помог здесь своей консультацией. Бесплатно. А любому юристу они заплатили бы за нее гораздо больше, чем он получит за эти десять часов каторжной работы. Хватит заниматься благотворительностью, он не мать Тереза…
— Эй, Фред! Тебя к телефону. Грейс.
Один из рабочих поманил его рукой.
Он хмуро поплелся к аппарату. Грейс он не видел со вчерашней ночи.
— Алло?
— Слава богу, что ты там.
Она говорила, задыхаясь, с тревогой в голосе. Было слышно, как громко кричит Дженни.
Его сердце сжал страх.
— Что стряслось?
— Несчастный случай! Дженни упала. По-моему, сломана нога. Мы в «скорой» и ждем врача. Я хотела, чтобы ты знал.
— Я сейчас приеду.
Он повесил трубку. Строители таращились на него.
— С Дженни несчастный случай. Кто может отвезти меня в больницу? Я потом отработаю.
Его повез сам Расти.
Через десять минут Фред входил в больницу. От леденящего ужаса сжимался даже желудок.
Больницы он ненавидел. Запах, пластиковые стулья, нервные люди — так жутко знакомо все. Последний раз он был в больнице, когда умерли два человека, которых он любил больше всего на свете. Он сглотнул комок. Нет, сейчас он не имеет права думать о прошлом. Он должен отыскать Дженни и Грейс.
Он обнаружил их в приемном покое. Дженни не плакала, но ее личико было бледным. Ужасно видеть, как она тихо страдает.
Клер тоже была тихой. Она умерла. Лучше всего сейчас повернуться и уйти. Но он нужен Дженни.
— Привет, Дженни. Какие дела?
— Фред.
Она засопела и потянулась к нему ручкой.
Грейс белая как мел стояла по другую сторону кровати и держала другую ручку Дженни.
— Слава богу, что ты здесь.
Было видно ее облегчение.
Фред успокаивающе положил руку ей на плечо. Она не должна заметить его волнение. Он нагнулся к Дженни и ласково погладил ее по волосам.
— Что же с тобой стряслось, моя умница?
Две слезинки покатились по ее щечкам.
— Я сделала больно моей ноге…
— Давай посмотрим. — Хотя ее голень была красной и отекшей, Фред попытался улыбнуться. — Сейчас придет доктор и полечит твою ножку.
— Мне больно, Фред.
Вошли молодой врач и медсестра.
— Твоя мама может здесь побыть, пока я осмотрю твою ногу, — сказал врач.
— Твой папа тоже, — добавила медсестра.
Дженни наморщила лобик.
— У меня нет папы, а Фред пусть останется.
Через несколько часов Фред нес смертельно усталую Дженни по лестнице в ее комнату. Сзади поднималась Грейс. Нога ее дочки была в гипсе от щиколотки до бедра.
Дженни тесно прижималась к Фреду, как если бы он был ее надежным защитником.
Фред чуть не рассмеялся. С момента его появления в больнице девочка прямо вцепилась в него. И почему только?
Вдруг стало страшно. После трагедии четыре года назад, когда выгорела комната его дочери, он больше не переступал порог детской. Он нерешительно помедлил перед дверью. Но потом глубоко вздохнул, расправил плечи и внес Дженни в комнату.
К его удивлению, злые воспоминания пропали. В этой обустроенной с любовью комнатке просто не было места для старого горя.
Фред осторожно усадил малышку на кровать.
— Готово дело.
— Ты ее подержишь, пока я надену на нее ночную рубашку? — спросила Грейс.
— Конечно.
— Вот, мое солнышко. А теперь ложись.
Грейс взбила подушки и мягко опустила дочку на постель. Потом осторожно присела на краешек кровати.
Фред почувствовал себя лишним. Дженни и Грейс — семья. Они вместе. Даже пес стал частью их семьи. Но не он. Он не может, не имеет права. От этих мыслей защемило сердце. Из-за собственного жуткого прошлого он никогда не будет частью ни одной семьи. Скорее бы убраться из этого места.
— Фред? — услышал он сонный голосок.
Он поймал протянутую к нему маленькую ручку.
— Что нужно моей умнице?
— Ты меня поцелуешь со спокойной ночью?
— Ну, обязательно. — Он нежно поцеловал Дженни в щечку. — Спокойной ночи!
— Я тебя люблю, мое солнышко, — промурлыкала Грейс, выключая свет.
— Я тоже тебя люблю, мамочка. И тебя люблю, Фред.
Я тебя люблю!
Ох, ты боже мой! Слова вонзились в самое сердце.
Нет, он не заслуживает любви этой маленькой девочки! Он выскочил в коридор, чтобы никто не видел его повлажневших глаз. Все! Он сейчас уложит свои вещи и завтра заберет их с собой на работу. А потом…
Грейс глубоко вздохнула.
— Сегодня был самый длинный день в моей жизни. Спасибо, Фред. Даже не знаю, что бы я без тебя делала.
Если бы она только знала, насколько для него был тяжел этот день!
— Не стоит благодарности. — Она все еще дрожала. Чтобы успокоить, он обнял ее рукой. — Теперь все снова в порядке.
Она положила голову ему на грудь.
— Знаю. Но я так жутко перепугалась.
Ее близость словно снимала его горести. Фред обнял ее.
— Знаешь, что нам сейчас обоим нужно? Хороший глоток.
— Есть только твое вчерашнее пиво.
— Сойдет. Лучше, чем совсем ничего.
Они спустились в кухню. Грейс заглянула в холодильник.
— Наверное, надо что-то приготовить. Дженни совсем голодная. Она ведь только сок попила после сна, а потом…
— Ты ни в чем не виновата! — перебил ее Фред.
— Да ну? Это я разрешила играть ей на поленнице.
— А кто складывал дрова? Может быть, это вовсе моя вина.
— Это же смешно, Фред.
— Вот видишь! Никто из нас даже не мог представить себе, что она покалечится.
— Ты прав. Если бы я только могла забрать себе ее боль!
Фред понимающе кивнул. С каким удовольствием он отдал бы свою жизнь Дженнифер и Клер. Но это невозможно. Они умерли. Жутко страдали, тогда как он отделался лишь парой каких-то шрамов. И огромной открытой раной. Там, где раньше билось его сердце.
Грейс озабоченно смотрела на него.
— С тобой все в порядке?
Нет.
— Вроде бы.
Он рассматривал свою изуродованную руку.
— Выглядит ужасно. Ты говорил, что обжег руку. До сих пор болит?
— Иногда. Это давно было.
— Случилось на работе?
В ее глазах он видел множество вопросов, ответить на которые был не готов.
— Нет. Тебе надо готовить. Не буду мешать. Я должен еще собрать пожитки.
Она непонимающе смотрела на него.
— Собрать пожитки?
— С завтрашнего дня я ночую на стройке.
— Почему?
Потому что здешняя ситуация ему больше не по плечу. Потому что ночью он не сможет избавиться от кошмаров.
— Чтобы ремонт был вовремя закончен, я должен дольше работать. Я смог бы начинать раньше и заканчивать позже.
Грейс скрестила руки на груди.
— Ах вот оно что.
— Не волнуйся. Я заплачу за комнату еще за две недели.
— Побереги деньги! — произнесла она, не разжимая губ. — Я подарков не беру.
Он должен был бы это знать.
— Черт возьми, Грейс. Если тебе от этого счастье, я буду и дальше здесь спать. Но меня здесь не будет. Так что не жди, что я появлюсь к ужину и составлю тебе компанию.
— Прекрасно!
Он ее разозлил. Может, теперь она оставит его в покое.
Воздух душный и горячий. Грейс ворочалась без сна с боку на бок. А все дело было единственно во Фреде Рейлидже. Он, видите ли, решил ночевать на стройке, чтобы дольше и больше работать! Ведь это лишь отговорка!
Грейс прикусила губу. Ничего, она справится. В конце концов, она взрослый человек. Но Дженни-то — маленькая девочка, которая боготворит Фреда. Как же она вцепилась в него в больнице! И потом, когда уже лежала в своей постельке, сказала, что любит его.