- Успокойся, любимая, - я обнял ее за плечи и притянул к себе. - От должности зама лунного коменданта тебя еще никто не освобождал. Как ты посмотришь на то, чтобы полететь на Луну вместе со мной?
- А как же наши детьи? - озабоченно спросила Аннушка, но я уже видел, что в ее зеленых глазах засияла радуга. - Наши внуки и прафнуки?
- Всех берем с собой, - я махнул рукой. - Места на нашей лунной базе хватит всей семье!
Она обхватила меня руками и подарила, наверное, самый горячий поцелуй за все годы нашего знакомства.
14
Мы возвращаемся на Луну.
А как же иначе? Если на Луне будут жить и работать люди, то мы, луновые, обязательно должны быть рядом. Чтобы вовремя предостеречь, помочь и спасти.
И как только первый космический корабль землян стартует к Луне, семья луновых Райниковых в полном составе тоже высадится на просторах Селены.
...Правда, у меня есть некоторые сомнения относительно участия в нашей новой лунной эпопее одного еще совсем маленького моего внучонка.
Он днями и ночами просиживает в интернете и выискивает статьи о Марсе, четвертой планете Солнечной системы.
На стене в детской спальне он фломастером нарисовал конструктивную схему марсианской станции “Викинг”, а из домашнего пылесоса смастерил действующую модель марсохода “Оппотьюнити”.
По ночам он вылезает на крышу и сквозь окошко на чердаке смотрит в самодельный телескоп на Красную планету, надеясь таки отыскать на ней знаменитые искусственные каналы.
Я незаметно наблюдаю за ним и тихо улыбаюсь в седые усы.
Хотите - верьте, хотите - нет, но я абсолютно точно знаю, кто станет нашим первым лукоморским комендантом на Марсе, нашим первым марсовым.
Может быть, там, на марсианских просторах, мой повзрослевший внук встретит свою единственную и настоящую любовь - какую-нибудь местную голубокожую Аэлиту.
Скажите, разве это плохо, если мои правнуки будут говорить по-марсиански?
Ларец старца Нинелия
1
Космолет “Еруслан Лазаревич” стартовал тринадцатого числа тринадцатого месяца тринадцатого года в тринадцать часов тринадцать минут по лысогоровскому времени. И этот факт сам по себе был добрым предзнаменованием для успеха всей нашей миссии.
- Ключ на старт! - гортанно проклекотал оператор наземной связи.
В наушниках шлемофона громко заскрежетало. Солдатики из местной войсковой части, пыхтя от натуги и обливаясь потом, поворачивали огромный ржавый ключ в замке, отпирающем стартовые фиксаторы пускового устройства.
- Заклинание! - оператор связи громко зевнул в эфир. Для него наш старт был одним из сотен за последний месяц. А как доказано многочисленными научными работами, лучшего всего здоровому сну на рабочем месте способствуют именно обыденные и рутинные события.
Ведьмочки из заклинательной команды тоненькими звонкими голосочками завели свою привычную предстартовую песенку:
- Мы сейчас пускаем РОГ, Чтобы он на небе смог В космос перейти порог!
РОГ, РОГ, РОГ! Смог, смог, смог!
РОГ - реактивный орбитальный гравицап - это сейчас мы, космолет “Еруслан Лазаревич” из знаменитой серии космических кораблей “Алмаз”. Дважды лауреат премии “Честь и гордость” Космического Флота Лукоморского Союза, между прочим.
Командир нашего космолета домовой Пипелий Пипелович Пипелов, для краткости именуемый всеми просто Пипелыч, довольно хрюкнул и суетливо заворочался, поудобнее устраиваясь в кресле -ложементе. С годами у него появилась дурная привычка сладко посапывать во время выведения космического корабля на орбиту.
- Протяжка! - сообщила Земля все тем же ленивым тягучим голосом.
Бортовой компьютер “Кот Баюн” заводил носом, принюхиваясь к выполненным в виде связки сосисок записям с полетной документацией. Манипулятор мышь, попискивая от усердия, тут же принялся протягивать связку через кошачий мозг в направлении от левого уха к правому.
- Продувка! - сказал оператор. Обычно в этот момент он по сложившейся на космодроме традиции начинал ковыряться грязным мизинцем в своей левой ноздре и сморкаться.
По команде шесть Змеев Горынычей реактивной тяги, установленных по периметру первой ступы нашего космолета, начали, пофыркивая, прочищать огненные горла.
Я покосился влево. Третий член нашей космической команды, бортинженер Жердяй Игошин, меланхолично посасывал через трубочку апельсиновый сок из большой пластиковой бутылки. Водяной - он и есть водяной. Никакого космоса ему и даром не надо: дай только похлебать чего-нибудь жидкого да вовремя смени памперсы. Чащоба, млин. Как был выходцем из тьмутараканьских болот, так им и остался.