- А я по образованию механик. Для меня два наших нуля - это... э... Например, как два колеса. На одном колесе очень сложно ехать. А вот два колеса - это уже велосипед! На нем можно кататься! И даже вдвоем.
- Хорошо, - сказал Скотт. - Давай еще раз оценим наши общие шансы. Продукты, вода, воздух - этого у нас в обрез. Твой модуль цел, но на нем нет топлива. Мой модуль разбит, но на нем.
Он запнулся, а потом впился пальцами в мое плечо.
- Ты чего? - недовольно дернулся я.
- Твой модуль цел, но на нем нет топлива, -повторил Паразитински, выпучив глаза. - Мой модуль разбит, но. Но на нем есть топливо!
Я вскочил на ноги.
- Что же ты молчал?
- А ты меня спрашивал?
Мы быстрым шагом зашагали к американскому модулю.
- Какое на твоей машине топливо? - на ходу спросил я.
- Окислитель - хрень болотная, горючее - болотина хренова.
Я разочаровано замедлил шаг.
- Не то. Мои горынычи работают на живой и мертвой воде.
- А если попробовать? - предложил Скотт.
- Могут не согласиться, - вздохнул я. -Привередливые.
Через полчаса мы вернулись к “Тугарину” с двумя склянками. В одной маслянисто колыхалась
ядовито-желтая хрень болотная, в другой возмущенно пузырилась ярко-зеленая болотина хренова.
Я подошел к основному горынычу и легонько похлопал его по небритой щеке.
- Да, да, - змей с услужливой готовностью открыл глаза.
Я без долгих объяснений ткнул ему под нос обе склянки:
- На таком топливе полетишь?
Горыныч поочередно нюхнул из обеих емкостей и брезгливо скривился:
- Ни за что!
- Что и требовалось доказать, - печально вздохнул за моей спиной Скотт Паразитински.
- Ну-ка, ну-ка, - резервный горыныч открыл глаза и шумно повел носом:
- Дай нюхнуть!
Я поднес к его морде емкости с топливом.
Он долго принюхивался, задумчиво хмурил брови, с сомнением качал головой, а потом осведомился:
- А водочка у тебя есть? Или еще лучше - спиртик?
Я вытащил из заплечного мешка на “Ясном кречете” большую флягу и потряс ею перед мордой резервного горыныча. Внутри фляги аппетитно забулькало.
- Чистый? Медицинский? - резервный горыныч плотоядно сглотнул.
- Ректификат, - подтвердил я. - Из лучших сортов пшеницы.
- Добавишь к обоим жидкостям, половину туда и половину сюда, - резервный шумно облизал губы длинным змеиным языком. - Летим! Минут через десять будем на орбите!
7
Резервный горыныч сдержал слово. “Тугарин”, иногда покукарекивая от возбуждения, поднялся над Луной четко и без проблем.
- Половина дела сделана, - сказал я Скотту Паразитински. - Осталась совсем чепуха - вернуться от Луны к Земле.
Американ покосился на пультовые индикаторы избушки:
- Воды на пару дней, воздуха - на три часа. Ну-ну...
- Все-таки ты неисправимый пессимист, -возмущенно фыркнул я.
- Да? - он приподнял свои кустистые брови. - Ты что, обнаружил около Луны бесхозный разгонный блок?
- Почти! - я хитро подмигнул ему. - Тот, кто нам мешал, сейчас нам поможет!
- Объясни, - Скотт с удивлением воззрился на меня.
- Где-то здесь болтается материнский корабль “Чэнъи”, - сказал я. - Я бы рискнул с ним состыковаться.
- Триста лет мы нужны китаянцам, - отмахнулся Паразитински. - И с чего ты взял, что материнский корабль все еще находится на орбите около Луны? Он мог уйти к Земле сразу после потери этого проклятого автоматического грунтозаборщика со встроенным горгонометом.
- Не мог, - возразил я. - Вся система управления была смонтирована на борту робота. А на материнском корабле есть только космонавт-оператор. Лаборант, который не умеет управлять космической техникой.
- С этим оператором нужно еще суметь связаться, -Паразитински озабоченно покачал головой. - А на твоем “Тугарине” умерщвлены все каналы связи.
- Кроме вот этого, - я извлек из нутра “Ясного кречета” серенькую коробочку радиостанции
“Соловей-разбойник”. - Думаю, что его мощности нам для связи с китаянцем хватит.
Мы со Скоттом дружно погоняли “Соловья” в нескольких тестовых режимах и вышли в активный поиск сигналов. Китаянский корабль ответил почти сразу:
- Алло, здесь корабль Народной Китаянии “Чэнъи -16”. Кто на связи?
Голос был женский, звонкий и чистый.
- Космолет “Тугарин”, объединенный космический флот Лукоморского Союза и Соединенного Пятидесятья Американы, - я подмигнул Скотту. Хороший понт, как известно, дороже денег.
В наушниках испуганно ойкнули, видимо, предвидя неприятности космических масштабов.