Я расхохотался ему в лицо. А потом назвал свою цену.
Следующие пять минут “Уилл Смит”, восхищенно пялясь на меня, на ощупь искал на грязном полу полутемной прихожей в моей коммуналке вставную челюсть, которая выпала из его раскрывшегося от удивления рта. Тем временем “Томми Ли” извлек из кармана маленький мобильный телефон и начал с кем-то весьма интенсивные и судя по интонациям очень непростые переговоры. Не знаю, кому и куда он звонил, но всего лишь через полчаса все мои условия были приняты.
И вот прошел почти ровно год с того памятного дня, когда я влез на сайт секретной службы “MiB-A10”. Той самой, которая теперь находится в моем непосредственном подчинении.
Мои нынешние имя и фамилия ничем не напоминают прежние. Лучшие пластические хирурги мира немало поработали над моим лицом. На моих счетах в банках сейчас такие суммы, что Билл Гейтс порой представляется мне просто привокзальным нищим.
Но не это главное.
По вечерам, после окончания напряженного трудового дня, я сижу в удобном мягком кресле и не спеша пью апельсиновый сок из высокого хрустального стакана. Отдыхаю и рассматриваю открывающийся взгляду городской пейзаж.
Американский президент не соврал, когда передавал мне свои полномочия после процедуры инаугурации: отсюда, из овального кабинета в Белом доме, открывается действительно замечательный вид на вечерний Вашингтон.
“Политкорректность”
- Дамы и господа! - Берт Паттерсон трижды стукнул деревянным молоточком по специальной дощечке, призывая присутствующих в зале к порядку и тишине.
Зальчик был небольшим и уютным. Паттерсон восседал во главе овального полированного стола, вокруг которого расположились его коллеги.
- Начинаем восемьсот двадцать шестое заседание Комитета по вопросам равноправия при Мировом правительстве.
Берт громко высморкался в клетчатый носовой платок, поправил съехавший в сторону левого уха белоснежный напудренный парик, и изрек:
- Сегодня на повестке дня у нас один вопрос -приближающееся празднование юбилея высадки на Луну экипажа космического корабля “Аполлон-11”.
Мистер Паттерсон раскрыл лежавшую перед ним кожаную папку. Неторопливо извлек из нее большой фотоснимок и поднял его едва ли не на уровень собственного носа, развернув изображением в сторону сидевших за столом членов Комитета:
- Всем хорошо видно?
На фотографии были изображены Нил Армстронг, Эдвин Олдрин и Майкл Коллинз у подножия лунного модуля “Орел”.
- Какое безобразие! - немедленно пыхнула злобой Гертруда Своренберг, прим-патронесса движения женщин-феминисток “Розовые девочки”. - Три самодовольных самца! Да еще в скафандрах!
- Три белых мужчины! - с горьким вздохом подтвердил похожий на развалившегося в мягком кресле темнокожего бегемота президент Форума против расового неравенства Убанга Хобо-Куранашвили. - И ни одного афроамериканца или уроженца Азии!
- Ах, противные... - шлепнул по колену цветастым веером Боречка Отымелов, духовный лидер Всемирного гей-клуба “Цыпочка”. - Любимые мои, кто объяснит мне, что такое “скафандр”? Это такая разновидность презерватива?
- Клевые чуваки! - глядя на фотоснимок, изрек Гвидо Бурмурмакс, шеф Конфедерации музыкальной полифонии. - И в классном прикиде! А в натуре, они на Луне какой музон лабали? Рэп, рок, диско?
- Сын мой! - предосудительным тоном осадил Гвидо пастор Абу-Али Вассерманц, недавно назначенный Общепланетным Папой Союза религиозной
толерантности. - Аллах Акбар! Не о музыке нам пристало нынче думать, а о той вере, которую принесла эта троица на девственные лунные просторы!
- Интересно, а чем они отметили прибытие на Луну: водкой, виски или коньяком? - шумно сглотнув слюну, осведомился Гранд-секретарь Общества анонимных алкоголиков и наркоманов Сунь Хунь-Чай. - Или тогда уже ширялись? А может, “колесики”?
- Увы, - Берт Паттерсон скорбно свел к переносице густые седые брови:
- Армстронг, Олдрин и Коллинз - это три белокожих мужчины нормальной половой ориентации, христиане, без ярко выраженной склонности к спиртным напиткам и какому-либо определенному жанру музыки...
В зале повисла мертвая тишина. Было слышно, как на белом плафоне под потолком, натужно силясь, пытаются вступить в половой контакт друг с другом две мушки-дрозофилы.
- Кошмар! - голос Гертруды Своренберг сейчас больше всего напоминал шипение змеи, которой наступили на хвост. - И все это выясняется в самый канун юбилея! Куда только смотрит Контрольная комиссия Мирового правительства!