Тут Марина вспомнила один из рассказов эльфа.
— Лаон, — позвала она. — А ты не можешь перенаправить эту энергию на что-то другое?
— О чем ты?
— Ты сказал, что ритуал уже не остановить, значит, если мы сотрем эти письмена, то ничего не изменится?
— Нет. Энергия по-прежнему будет высасываться из тела. До тех пор, пока она не закончится, или что-то конечное не произойдет. Но я боюсь, что Вэлиан умрет раньше. Все же ему не хватит сил. Жертвой должен был стать я…
— Ты уже проходил через это! Ты говорил, что вы с Лиамом тоже чертили какие-то письмена.
Эльф округлил глаза и посмотрел на Марину. Он вдруг понял, о чем она говорит.
— Ты хочешь изменить письмена и связать их с Вэлианом. Тогда и направление уже будет не то. Мы изменим ритуал.
— Но какой в этом смысл? — спросила Изабель. — Ведь это все равно убьет Вэлиана.
— Я могу открыть блуждающий портал. Он будет межмировым, но маленьким и нестабильным, к тому же незакрепленным, благодаря чему уйдет меньше энергии. Поэтому он откроется где-то, но не здесь.
— А если кого-то затянет? — спросил Роан.
— Нет, он появится всего на секунду, и как я уже сказал, будет слишком нестабилен. Вероятность, что им можно будет воспользоваться, практически нулевая. Я изучал этот вопрос после смерти брата, пытаясь выяснить причины провала, и почти уверен, что у меня получится.
— Значит, портал быстро откроется и тут же закроется, и поэтому энергия перестанет вытекать из Вэлиана? — уточнила Изабель. Шиндур положил руки ей на плечи.
— Да, — подтвердил эльф. — И как только все закончится, ты сможешь его вылечить.
Демоница кивнула, с надеждой смотря на мага. Сейчас все взоры обратились на него.
— Что встали? — вскричал он. — Письмена!
Все, кроме Лаона и Изабель, кинулись стирать светящиеся надписи. Когда не осталось ни одной, эльф использовал кровь Вэлиана, чтобы начертить новые.
Минуту спустя каждый почувствовал магическое волнение. Огромные силы, окружавшие их, словно вздрогнули и нехотя свернули в другом направлении. Теперь уже Лаон что-то бормотал себе под нос, а Вэлиан становился все более бледным. Изабель хотела начать вливать в него силы, но Марина отдернула ее руку.
— Если ты это сделаешь, то свяжешь себя с порталом и он начнет качать энергию и из тебя. Мы не знаем, что тогда случится.
Демоница кивнула, сжав ладонь девушки.
Теперь компания погрузилась в тягостное ожидание, и резко выдохнула, когда все закончилось. Потребовалась всего пара минут. Давление схлынуло, и Лаон отер потный лоб. Изабель приложила руки к ране, а Шиндур начал вливать энергию.
Марина улыбнулась, поняв, что все закончилось благополучно. Кровавые обугленные края раны начали срастаться прямо на глазах, а кожа демона вернулась к нормальному оттенку. Она встала и подошла к своему демону.
— Ты сильно злишься? — шепотом спросила девушка.
Роандар обнял ее, стоя сзади.
— Сильно, — шепнул он, поцеловав ее в шею. — Но мы поговорим об этом дома.
— В Дархайме? — спросила она весело.
— В Дархайме. И больше нигде.
Она рассмеялась.
Как только открыл глаза, Вэлиан обнаружил себя в кругу рыдающих существ. Плачущий Владыка сжимал рядом плачущую женщину, Себастиан безостановочно гладил его лицо, посматривая на ту же женщину. Следы слез виднелись и на лицах Марины и Роандара.
— Сумасшедшие… — сказал он тихо. — Можно я пойду?
Марина вновь рассмеялась, а Роан подошел и протянул ему руку. Встав, Вэлиан уставился на девушку.
— Я должен извиниться перед тобой… Но не буду этого делать.
Марина открыла рот.
— Ты оборзел?
— Я вижу, что ты уже не злишься, так что забудь, — хмыкнул Вэлиан.
Марина только улыбнулась и покачала головой.
— Сынок, — позвал его Шиндур.
Демоница в его руках повернулась и уставилась на него. Секундой позже она протянула к нему руки.
— Мой мальчик…
Демон застыл, не веря своим ушам.
— Мама? — прошептал он.
Изабель кивнула. Вэлиан все еще стоял в ступоре, не зная, как ему поступить. И откуда она здесь? Вдруг сзади он ощутил толчок, и обернувшись, увидел Роандара.
— Не думай, брат. Просто обними ее.
Вэлиан вновь посмотрел на женщину, отдавшую за него жизнь, и сделал шаг.
Она была такой маленькой и хрупкой, а объятия хотелось сжать крепче, но он боялся ее раздавить. Цветочный запах коснулся его, и в душе растеклось какое-то неведомое чувство покоя и защищенности. Что-то подобное он чувствовал еще совсем ребенком, в объятиях Себастиана.