Приготовление пищи – дело исключительно важное. И может происходить где угодно: на вокзале, на улице, во дворе больницы, на тесном многолюдном рынке, в магазине модной одежды. (Если ваша будущая шуба пропахнет жареным тофу – это нельзя расценить как крупный недостаток, скорее наоборот: вам в придачу к шубе достался еще совершенно бесплатно непередаваемо прекрасный аромат.)
Вообще, насколько я понимаю, есть нации, очень чувствительные к запахам: балийцы, например, тайцы, филиппинцы. Для них аромат – очень важный носитель информации, запахами пронизана вся жизнь, они организуют день, по ним определяется степень близости и родства, на них строятся отношения. Может быть, им придают такое же глубокое значение, как и одежде в России: насколько ты парадно-официально выглядишь (в этих странах – пахнешь), в соответствии с этим и будет воспринимать тебя общество. В Китае же запахам не придается значения практически никакого. Здесь перед входом в дорогой ресторан может быть вонючая помойка, но это никого не смущает: раз помойка не внутри, значит, все о’кей.
При этом удивляет еще, что при всем значении, придаваемом еде, поглощают её, как правило, в спешке, на ходу, на углу, неопрятно – где ест, там и плюёт, там уже до этого наплевано и грязно. Есть можно в толпе, рядом с туалетом, на грязном полу вокзала.
Нет потребности ради поедания выбраться куда-нибудь в красивое место. Даже в ресторанах не сидят долго. Час-два – самое большое, даже если собралась большая шумная компания: коллеги по работе (отмечание Нового года), родственники, собравшиеся с разных концов страны (единственный внук и ребенок поступил в университет, закончил школу).
Может быть, сказывается природная дикая жадность: в ресторанах платят кроме того, что за еду, еще и за время. А может, просто крестьянское темное сознание: еду сожрал, чего же еще сидеть-то?
И все-таки, чем больше ездишь по свету, тем острее осознаешь, что уличная еда – это своеобразная квинтэссенция души нации, она критически важна для понимания национальных привычек и характера.
У этой еды в Китае есть ряд преимуществ: она доступна по цене и времени. Вот в арабских эмиратах, например, особенно в далеких и нецивилизованных, еду вне дома вы можете приобрети только рано утром или после 5 вечера. Второе, китайская еда в общем-то безопасна, то есть, если вас не стошнит от отвращения при её виде или от источаемого ею запаха, то вас точно не стошнит позже, и вы вряд ли умрете от отравления. Как ни странно, в приготовлении еды китайцы до педантичности щепетильны и чистоплотны.
Конечно, еда может быть огненной, и не всегда поражает воображение неожиданными вкусами или запахами, но все ж-таки её весомое наличие здорово примиряет с повседневной китайской действительностью…
Помидор
Представьте: жаркий душный пыльный день в огромном промышленном городе. С утра всё рассчитано по минутам: варка обеда, подготовка к занятиям, уроки с ребёнком (мы ж дома учимся, новый материал вместе проходим), стирка, сбор высохшего белья, развешивание нового, приготовление еды коту, выкидывание мусора – жарко же, всё тут гниет моментально. Потом летим на служебный автобус, потом работа. Нынче у большинства студентов экзамены, а потому моя постоянная помощница не могла прийти на мой урок в садик.
Что в итоге: пятнадцать маленьких головорезов возрастом от двух до шести с половиной лет, двое из которых бродилки (то есть не могут сидеть спокойно на одном месте, а привыкли во время урока наматывать круги по классу), еще двое мелких не выспались и рыдают (их на урок с тихого часа выдёргивают). Ну и по мелочи: брат с сестрой привычно мутузят друг друга, две подружки из соседних групп зацепились языками, а потом, как водится, у девочек, поругались и принялись безутешно рыдать. И в этой милой, располагающей к работе обстановке надо продержаться шестьдесят минут. Попутно научив их чему-нибудь, ну или хоть оживив в их памяти те знания, которые вообще-то должны были там за год осесть…
Справиться с этим в одиночку, да еще без языка-посредника – не самая легкая задача. А после детсада, еле-еле пригладив вставшие дыбом волосы, убрав технику в классе (компьютер, колонки, диапроектор), мы несёмся, как бешеные сайгаки, на дочкино занятие по кун-фу – на другом конце города, разумеется.
По дороге, сидя в вагоне метро (у нас же всё по минутам расписано), изучаем особенности звука и его физическое устройство (колебания воздуха, волны, частота звука), всё по-английски, учебник-то из филиппинской школы. Вот и наша станция – «Проспект имени Озера Сине-Зелёной горы». Затем под начинающимся промозглым дождём (погода здесь сказочно переменчива) мы минут двадцать ловим такси, попутно обогнав, оттеснив, запинав ногами пару десятков вклинившихся пассажиров, так же, как и мы, спешащих куда-то безумно.