Легко сказать - "побыстрей"! Я по нескольку раз пропел ей все, что знал, рассказал наизусть таблицы умножения, мер и весов, неправильные французские глаголы и отрывок "Чуден Днепр при тихой погоде", который всегда навевал на меня сон. Беда все прослушала и прорычала, что концерт ей очень понравился, но она просила не развлекать ее, а назад усыпить.
Тогда Суховодов тоже приказал мне "делать ноги" и догонять остальных, сказав, что останется с Бедой наедине и расскажет ей историю своей жизни. Что может быть скучнее прозябания того, с кем никогда ничего не случается! Особенно для самой Беды.
Я отошел немножко, прислушался. Дело, кажется, сразу пошло на лад - Беда начала похрапывать.
А я побежал искать наших. Бегу, зову - ни ответа, ни привета, как сказал бы Ворон. Глухо, как в танке. Но и Ворона нигде не было.
Вдруг что-то засветилось надо мной, заполыхало - будто Жар-Птица прилетела. Гляжу - Золотая Удочка! И удилище, и леска, и поплавок - все из золота. И острый золотой крючок с золотой монетой качается перед носом, сверкает. Схвати, мол, меня, клюнь, попадись на Золотую Удочку!
Ну, уж нет, не на того напала, этими буржуйскими штучками пионера Олега Качалкина не возьмешь! А что если они...Возьми да клюнь, а Удочка их царап! Нет, быть того не может. Вот Петрова, например, - она же идеологически стойкая, хоть и дуреха. И Варвара - не жадина, и Макар...
Тогда куда же они все провалились?
Удочке, между тем, видно надоело болтаться у меня под носом, она улетела восвояси, размахивая леской, будто хвостом, а взамен стали маячить какие-то побрякушки - серьги, кольца, бусы, браслеты и все такое. Да за кого меня здесь принимают? Друзья, где вы? Неужто попались на мещанское барахло?
Иду, зову - вдруг сзади автомобильный гудок. И нагоняет меня...Вот уж действительно чудо из чудес - автомобиль на Куличках! Настоящий новенький "Москвич", совсем как у папиного начальника Бориса Павловича. Даже цвет такой же - вишневый. И что всего удивительнее - за рулем никого. Сам ко мне подрулил, распахнул преднюю дверцу и прогудел так ласково, приветливо - мол, милости просим, - не угодно ли прокатиться? Будто живой.
Прежде я разве что в фантастике читал про машины и роботы, которых так здорово запрограммировали, что они сами думают и даже чувствуют. Сел за руль. Сиденье мягкое, удобное, панель светится, приемник играет...
Едва повернул ключ зажигания, - мотор сразу заработал. Мелодично так, будто речка зажурчала. Вот это машина! Даже получше, чем у Бориса Павловича. К тому же Борис Павлович - жмот, всего разок разрешил мне порулить на пустом шоссе, да и то все время ахал и хватался за руль, хоть у меня уже год как были юношеские права.
Потом он вообще отобрал у меня руль и сказал, чтоб я не обижался, что когда я вырасту и у меня будет жена и машина, я пойму, что отдавать в чужие руки машину - все равно что отдавать жену. Тоже сравнил! Жена у Бориса Павловича была старая и злая. Впрочем, машина у него тоже была злая - никак не хотела меня слушаться. С места трогалась скачками, брыкалась, и ее всю дорогу тянуло в канаву.
То ли дело этот "Москвичок"! Будто я на нем всю жизнь катался. Не надо мучиться с педалями, кнопками и рычагами, едва подумаю - быстрей - он увеличивает скорость, хочу помедленнее - притормаживает. Сам поворачивает, сам выбирает нужную дорогу.
Кому "нужную"? Мне или ему?
Но тогда я ничего не подозревал. Очень уж здорово было ехать. а куда - не все ли равно?
"Москвичок" привез меня в город, ярко освещенный неоновыми лампами. Непохоже, чтобы здесь жили. Сплошные склады без окон, одноэтажные и многоэтажные, ангары и просто навесы. Склады мебели, одежды, овощей, посуды, холодильников и стиральных машин, ковров и штор.
И никаких жилых домов.
И все-таки здесь жили люди, пусть сказочные, но было их очень даже много. Одни суетились с тряпками и пылесосами возле шкафов и диванов, чистили, мыли, натирали воском. Другие перебирали горы овощей и фруктов и тут же запечатывали их в горы консервных банок - яблоки, огурцы, помидоры и все такое. Некоторые копались в приемниках и магнитофонах, спали тут же, обмотанные, как коконы, с ног до головы в магнитофонную пленку. Повсюду стояли длиннющие очереди - люди получали ящики, тумбы, торшеры и перетаскивали с общих складов на личные.
В общем, несмотря на поздний час, суматоха была в разгаре, и я никак не мог понять, что тут к чему. Ехали мы медленно - весь город был загроможден вещами, но как я ни приглядывался - никого из своих на улице не увидел. Да и что различишь в этой суете, когда к тому же все кажутся друг на друга похожими, как вечно озабоченные муравьи?
Точно. Не город, а муравейник. Только, в отличите от муравьев, тащут каждый к себе.
"Москвичок" остановился, распахнул дверцу. Приехали, мол, выходи. И я увидел гаражи. Длинный ряд гаражей, у каждого ворота открыты, в каждом по автомобилю, всяких марок и размеров. Красные, черные, светлосерые, коричневые, зеленые, голубые. Они сами выкатились из гаражей, радостно закружились вокруг хороводом, дружно гудели, приветствуя меня.
И я понял, - что все эти машины - мои.
Я не верил своему счастью. И поехал кататься, по очереди на каждой машине. И каждая меня слушалась, и в то же время у каждой был как бы свой характер, и все они казались мне живыми, и все до одной нравились.
Я катался, пока от усталости не заснул прямо за рулем. Умная машина сама привезла меня к гаражу, однако спать не пришлось - машины гудели, требуя, чтобы я их помыл, залил баки бензином и добавил масла. Я провозился до утра, пока не свалился замертво и не уснул под машиной. К полудню меня разбудили гудки - мои машины хотели гулять. Чистенькие, веселые, начиненные маслом и бензином, стекла и бамперы блестят - они были чудо как хороши! Я наскоро перекусил двумя банками сливового компота, которые закручивал неподалеку от гаража какой-то чудик, и мы поехали. Я планировал разыскать в городе наших, но не успел, потому что хотелось прокатиться на каждой машине. Ведь иначе остальные бы обиделись! Для меня они были живыми. И я их любил и ухаживал как за живыми, и каждой придумал имя.