- Пусть уж лучше мне оторвут, - предложил Бедный Макар.
- Или мне попробуют, - поддержал Суховодов.
Найти на Базаре девчонкиных обидчиков оказалось непросто - здесь собрались персонажи со всех Куличек. Зазывали, завлекали:
- И швец, и жнец, и на дуде игрец!
- Сапожник без сапог!
- Меняю шило на мыло!
- Куплю корове седло!
Из ярко раскрашенного балаганчика доносились аплодисменты, смех, веселая музыка. У входа висело:
"Великий танцор Безубежденцев! Кому служу - тому пляшу! Цена билета - три копейки в базарный день"!
Мы решили зайти и поискать - не там ли девчонкины носоотрыватели? Суховодов купил на всех билеты. Обидчиков в зале не оказалось, но зато...
"Великий танцор Безубежденцев" оказался не старше нас с Петровой, но каким талантливым! Когда он плясал, настроение у всех поднималось до самого купола ноги сами притопывали, руки прихлопывали. Уже вся публика разошлась, а мы все кричали "Бис"! и уговаривали его сплясать еще.
- Гони монету, или меня нету, - заявил Безубежденцев, - Были бы побрякунчики, будут и поплясунчики!
Монет у нас с Петровой не было, и мы поинтересовались - неужели он танцует только ради денег? А просто подарить людям радость...
- Некогда мне дарить радость. Я ж на одних подметках семи царям служу, под их дудки пляшу.
- Где же твои убежденья? Разве так можно?
- От рожденья не имел убежденья!
Безубежденцев нам сразу разонравился, и мы отправились дальше искать девчоночий нос.
- Ой, вон мой брат! - испуганно воскликнул Макар, - Телят продает. Меня прогнал, теперь их пасти некому.
- Эти телята - твои, - заявила Петрова, - Брату остались дом и хозяйство, а телята - твои. Ты их вырастил. Алик, мы должны восстановить справедливость.
- Алики в валенках, - проворчал я, снимая рубашку и передавая Петровой на хранение волшебные часы. Драться я умел, но не любил.
- Ты ограбил своего брата, - заявил я, - Эти телята по справедливости принадлежат Макару.
- А кто ты такой?
- Пионер Олег Качалкин, друг Макара.
- А меня зовут Фомой и живу я сам собой, понятно? Кто смел, тот и съел, понятно?
Телята тем временем увидали Макара и побежали к нему.
- Понятно, - сказал Суховодов, щелкнул кнутом и погнал стадо прочь, как заправский пастух. Вот тебе и пижон!
- Стой! - взвыл Фома, - Караул! Воры!
На шум собралась толпа.
- А ты докажи, что стадо твое. Свидетелей позови, соседей.
- Нет у меня никаких соседей. Я живу сам собой! Воры!
- А это мы сейчас проверим, на ком шапка загорится. Ну-ка, братья, станьте рядом...
Шапка, само собой, загорелась на Фоме. Фома ее с проклятьями потушил под улюлюканье толпы и убежал не солоно хлебавши. Бедный Макар все жалел брата и рвался догнать, а Ворон злорадствовал:
- С волками жить - по-волчьи выть!
Одного теленка мы сразу же продали и накупили сказочно вкусной еды. Бедный Макар впервые в жизни смог поесть досыта и у него заболел живот. А Суховодов сетовал, что у него никогда живот не болел, что это, наверное, очень интересно, и завидовал Макару. Суховодов изо всех сил пытался объесться, запихивал в рот куски жареного мяса, помидоры, но мясо шлепалось в пыль, помидоры выскальзывали из рук, прыгали вокруг Суховодова, будто красные мячики. Мы помирали со смеху, а Суховодов чуть не плакал.
Потом мы разыскали, наконец, девчонкин нос. Оказалось, что ей его оторвал и спрятал продавец котов в мешках. Торговец пожаловался, что проклятая девчонка совала свой нос в его мешки, из-за чего половина котов разбежалась, и сказал, что отдаст нос лишь при условии, что ему возместят стоимость удравших котов.
Мы отсчитали деньги, а девчонка получила свой нос, который тут же прирос к месту, как и бывает в сказках.
Правда, мы засомневались, что девчонка такая уж любопытная - с нами она ни словечка не проронила. И сказали, чтоб она не боялась, что у нас свобода слова и можно спрашивать что угодно и о чем угодно.
Тут она как затараторит! И кто мы, и куда идем, и как нас зовут? И почему с нами Волк на поводке, и откуда взялась эта черная птица?
- От вер-рблюда! - разозлился Ворон,- Любопытной Вар-рваре на базар-ре нос отор-рвали!
- Все ясно, тебя Варварой зовут, - заткнула Петрова уши, - Это же та самая Варвара...
- Это какая "та самая"? А как ты догадалась? А в Лес вам зачем? Что за "Тайна"?..Нет, я сейчас умру от любопытства.
И, действительно, грохнулась замертво, еле откачали. И очнувшись, первым делом спросила, который час. Глянул я на волшебные часы и ужаснулся: - уже шесть минут прошло, то есть шесть сказочных лет - десятая часть отпущенного нам времени!
- А почему вам надо спешить? Клянусь, я буду помалкивать, только возьмите меня с собой! Ой, опять умираю от любопытства...
Так нас стало пятеро, не считая Ворона, телят и Волка, которого по крайней мере, теперь было чем кормить.
И мы поспешили к Лесу.
Идем себе, идем. Волк сыт, в Лес смотрит, настроение бодрое, а сзади на некотором расстоянии кто-то за нами плетется. Мы - быстрее - он быстрее. Мы медленнее - он медленнее.
Бедный Макар пригляделся и сказал, что издали преследователь очень похож на его брата Фому, и что он, Макар, сбегает и спросит, что ему надо. А я сказал, что пусть передаст - если Фома надеется вернуть телят, то этот номер у него не пройдет.
Макар вернулся весь в слезах и сказал, что зря мы так плохо думаем о Фоме, что тот про телят и думать забыл, а за нами шел с одной-единственной целью - в последний раз взглянуть на своего горячо любимого брата, с которым, возможно, никогда больше не увидится. И что Фома просит нас лишь о разрешении погреться у костра, провести с братом последнюю ноченьку, а наутро он вернется домой.
Нам эти сентименты сразу не понравились, но Макар так умолял, так ручался...
Фома бегал вокруг костра, совал всем руку и бубнил:
- Давай дружить! Будем с тобою, как рыба с водою - ты ко дну, а я на берег! Я для друга последний кусок не пожалею - съем!
Мы, чтоб от него отвязаться, побыстрей поужинали и легли спать, наказав Макару, чтоб телят охранял как зеницу ока. Макар поклялся, что всю ночь глаз не сомкнет. И очень обиделся за брата, что мы так к нему несправедливы.
Фома наелся, лег поближе к костру и захрапел. Макар сидел рядом и, вздыхая, берег телят и сон брата.