От девочки во все стороны полетели чайные облака, они не были такими плотными и постоянными , как у тети, но двигались быстрее, и во всех в них звучало:
"Деревянные люди!
Деревянные люди!
Деревянные люди!!!"
***
Девочка заснула, а тетя Зоя допила чай, встала, проветрила кухню, перекрестила племянницу и вышла на улицу. Она работала билетершей в городском клубе, и сейчас спешила к концу спектакля. Вдруг на темной улице она увидела очень странное существо, чрезвычайно лохматое. Оно – ну, нет, все-таки он, это явственно был подросток, мальчик – он сидел, облокотившись на плющ под стеной городского сада и пытался подражать пению цикады. Она замедлила шаги, а он вдруг поднял ей навстречу лицо и сказал, вытягивая губы:
– Бедная обезьянка хочет пить. Дай мне попить, женщина!
– Пойдем, – сказала она.
И он пошел вслед за ней, мигом переняв ее походку.
До конца спектакля оставалось, наверное, минут пять, но она хотела завести его на рынок, мимо которого она проходила. Там, на рынке – ну вот, они и дошли – работал ее знакомый… о, это долгая история… Ага, он еще не закрылся… У него была чайная лавка и маленький "чайный домик", буквально на два столика.
– Добрый вечер, Гландино.
– Добрый вечер, Зоя. Как жизнь?
– Прекрасно. А твои дела?
– Хороши, весьма хороши. Сижу, записываю итоги дня.
– Приход, расход?
– Нет, скажем, только приход. Ты же знаешь, как бы трехстишия. Вот, послушай:
Искусства печали
достанет на вечер мне и цикадам.
А нет – попрошу у сосен.
– Как хорошо, – вдруг сказал мальчик. – В тебе тоже творится печаль?
– Бывает, – сказал старик и подал ему руку. – Меня зовут Гландино. Просто Гландино.
Мальчик отпрыгнул от руки в сторону, но сказал серьезно:
– А я не помню, как меня зовут. Если вспомню – скажу.
– Добро, – сказал Гландино. – Чашечку чая?
– Да! – мальчик прыгнул вперед.
– Всё, я пошла, – поспешно сказала Зоя. – Я загляну на обратной дороге, хорошо?
И старик, и мальчик одновременно повернули к ней головы и одновременно сказали:
– Конечно, возвращайся скорее!
После чего продавец пораженно воззрился на мальчика, а тот скорчил дурацкую рожу и произнес:
– Чашка воды
и щепотка заваренных листьев -
а сколько шуму!
Гландино покачал головой. Его так заинтересовал новый гость, что пока они пили чай, он положил себе сахар дважды, а потом укусил чашку вместо бутерброда.
Болтовня
Мальчик остался жить в чайной лавке. Он был совсем сумасшедшим: иногда он целый день только и делал, что сидел под солнцем, в пыли и говорил: "Бедная обезьянка хочет пить!" Иногда, впрочем, он прекрасно помогал в лавке или пил со стариком чай. Гландино всё выпрашивал, что с ним произошло; вот кусочки их разговоров, которые на самом деле растянулись больше, чем на месяц.
– А до того, как ты очутился в лесу, ты что-нибудь помнишь?
– Не-а. кошка сдохла, хвост облез. У меня и новая память как кошка бегает. Ты любишь кошек?
– Не очень.
– Ага, наверное, твоя память как собака, сидит перед тобою так, – и он садится на задние лапы, вываливает язык, шумно и часто дышит и таращит круглые глаза. – "О мой хозяин, что тебе надобно?"
– А твоя?
– А моя как кошка, только очень дикая. Я выхожу, говорю кис-кис-кис – а ее нет. А потом вдруг приходит, рыжая холера.
– Ну-ну, а что ты помнишь в лесу?
– Страшно. И даже вовсе не страшно, а дико, кружевно так. Такие все деревья грустные. В безлунную ночь – вообще.
– А в лунную легче?
– А луна всё заколдовывает. Меня она может заколдовать в рыцаря. Я тогда иду и рублю врагов. И не страшно. Или в зайца, я там катался по кустам. Луна – добрая.
– Да, я тоже люблю луну.
– А она никого не любит! Я однажды слышал, как она разговаривает с волками. Они воют: у-у-у! Прекрасная Луна! А она им: идите ко мне, мои крошки! Летите на меня, будете здесь жить! А они: мы не можем лететь, мы не умеем! Она тогда: Ну и бегайте по земле, как крысы и тараканы, таскайте свои хвосты!
– А они?
– А всё у-у-у да у-у-у! О наша мать! О, как ты прекрасна!
– А ты – дружил с волками?
– Они мне нравятся. Не знаю. Ну, не помню. У меня другая подружка была.
– Да ты что? Девушка?
– Девушка… С хвостом между ногами. Понял?
– Понял. Хвостатая девушка. Бывает. Лисица?
– Нет. Обезьяна!
– Какая обезьяна?
– Вот уж не лунная! Желтая! Она Луну ловила!
– Как?
– В ручье, в заводи, ночью. Смешно так! Мы с ней были две обезьяны – веселая и грустная.
– А еще что делала?
– Да не помню! Бедная обезьянка выкинула память… Остался пустой орех. Бум, бум! (стучит себя по голове). Луна тоже пустая, у нее дырка внутри, она туда всех заманивает!
– И что делает?
– Не знаю… Может быть, одним выполняет желания, а у других всё отбирает. Один получается король, а другой – бомж!
И мальчик смеется:
– Как я!
Хохочет, заливается.
Проказы Желтой Обезьяны
– Ура! – заорала Желтая Обезьяна. – Утро!!
Она спрыгнула вниз, перекувыркнулась и посмотрела на ветку, на которой спала, но никого там не обнаружила.
– Ка-ра-ул! – ужаснулась она. – Я только что там спала, и вот меня нет.
Она залезла на верхушку дерева и разбудила спящую там сороку.
– Эй, горлопаня! – тормошила она ее. – Все новости проспишь! Там, под тобой внизу, всю ночь спала Желтая Обезьяна.
– Ну, – кивнула сорока.
– А теперь? Исчезла! Целиком!
– Ах!
– Ну!
– Лечу!
И сорока полетела над лесом, вереща:
– Пропала Желтая Обезьяна! Пропала спящая Желтая Обезьяна!!
А Желтая Обезьяна опять спрыгнула вниз и сделала зарядку.
– Пропала спящая Желтая Обезьяна! – сказала она сама себе. – Ну и черт с ней!
И она отправилась в окружающий лес слегка пошалить.
– Куда бежишь, обезьяна? – раздался вдруг рядом с ней трубный глас бегемота.
– Ищу приключения, ваше лентяйство! Пойдемте со мной, хватит дрыхнуть!
– Ты слишком суетлива, обезьяна, – протрубил бегемот. – Истинные приключения происходят в нас самих. А чтобы замечать их, нужно иметь истинное спокойствие.
– Где ж вы его столько заимели?
– Спокойствие нельзя поймать в окрестном лесу. Оно вырабатывается изнутри. Оно крепнет и устанавливается. Истинному спокойствию надо долго учиться. Но потом его уже никто не может потревожить…
– Даже лесные мышки?
– Тьфу ты, какие мышки? О чем ты думаешь, обезьяна, бедное суетливое существо?
Обезьяна знала, о чем она думала.
– Эй, бегемот! Спорим, твое великое спокойствие прогонят пять лесных мышек через пятнадцать минут?
– Спорь сама с собой, мне не до этих глупостей, – проворчал бегемот и погрузился во что он там погружался.
– Ага, – сказала обезьяна. Она залезла на дерево и сбросила на бегемота разных листьев и веток, совсем закрыв его шкуру. Он не шевелился. Тогда она смоталась куда-то, и вернувшись, набросала поверх листьев на его огромную спину грозди лесных орехов. Опять – никакого эффекта. Желтая Обезьяна поскакала по деревьям, пока не заметила на поляне лесную мышку.
– Эй, мышенция! – закричала она. – Чисто из дружеских соображений! Хочешь орехов?
– Мням-мням, хочу! – сказала мышка, не переставая грызть (она никогда не переставала). – Мням-мням, где?
– Айда, покажу! Не будь жадиной! Захвати друзей!
Мышка взяла своего друга-мужа и своих друзей-деток и поспешила за обезьяной, а та привела ее к орехам, рассыпанным по спине бегемота.
– Без обмана! – заорала Желтая Обезьяна с дерева. – Чисто из дружеских соображений! Мышенция! Ты знаешь, что такое дружеские соображения?