Что же касается Блантайра, то я сейчас отмечу лишь две детали: город был основан миссионерами в 1876 году и назван так по имени другого Блантайра, небольшого городка в Шотландии, возле которого родился один из самых крупных исследователей Африки Давид Ливингстон (о нем нам еще не раз придется вспомнить).
Шофер доставил нас к подъезду «Шире Хайкленд-отеля» — его название происходит от плоскогорья Шире, — где нас встретил высокий, сутуловатый, сдержанный в движениях седеющий англичанин: аренда-гор или главный администратор отеля. С профессиональной любезностью он пригласил нас в прохладный холл, посреди которого возлежал столь же огромный и грозный на вид, сколь и мирный по характеру, пес, — и в несколько минут мы получили ключи от номеров, что было весьма кстати: тело и душа жаждали воды.
Вечером нас навестили представители местных чиновничьих кругов, и мы все вместе удобно расположились в номере с верандой, выходящей на запад… Ни один разговор с представителями молодого государства не минует тему независимости, — а Малави, оставшись в составе Британского содружества наций, получила ее лишь за год до нашего приезда, в июле 1964 года, — и разговор шел о партии Конгресс Малави, основной в стране, о перемещении малавийцев-африканцев на руководящие посты, о нашей стране, о которой никто из присутствующих почти не имел представления… Мы угощали наших новых знакомых русской водкой из расписных деревянных рюмок хохломского производства, и было просто и спокойно, несмотря на любопытные — подчас пытливые — взгляды…
Я не уловил из разговора ведомственной принадлежности навестивших нас чиновников — да и кто мог проверить их саморекомендацию, — но они принимали нас, первых русских, в своей стране, и уже это было здорово.
А за верандой, за садом и потяжелевшими холмами полыхал закат, и небесная эта феерия была так прекрасна и удивительна в гармоничном своем многообразии цветов и переливов, что я не мог отвести глаз от нее, жалел, в который раз, что не родился художником, и мучился, что неудобно достать блокнот и хоть наспех, хоть что-то записать для себя…
Я запомнил только, как менялся цвет джакоранды. При ярком солнечном свете огромные кисти ее цветов были голубыми с чуть заметной примесью лилового оттенка. Но чем ниже опускалось солнце и чем гуще и ярче становились краски на западе, тем больше лилового вбирали в себя лепестки цветов, вся крона дерева, пока не стала она сиреневой и не слилась с сумерками.
И тогда же я подумал или, скорее, ощутил, что джакоранда — самое название — ассоциируется в памяти моей не только с красивейшим, погасшим сейчас в темноте деревом, но и еще с чем-то прекрасным, с чем-то вечным, что я наверняка помню, но не могу вызвать в памяти…
Со стольными городами в Малави положение, я бы сказал, несколько странное. Официально столицей считается город Зомба, город с населением что-то около двадцати тысяч. Там находится резиденция правительства, резиденция верховного комиссара (английского) и одно посольство (английское). Руководство же правящей партии Конгресс Малави, все прочие посольства размещены в Блантайре, да и по количеству жителей Блантайр-Лимбе раз в семь превосходит Зомбу.
Казалось бы, Зомбе, как столице, теперь только и развиваться. Но малавийцы намерены перенести свою столицу в Лилонгве, в маленький город в центральной части страны. Они считают, что акция эта послужит стимулом для развития тех районов и, кроме того, на равнине вокруг Лилонгве можно построить аэропорт, принимающий самые крупные современные лайнеры, чего нельзя сделать на плато Шире.
На следующий день по прибытии в Малави мы уже отправились в Зомбу, но, как выяснилось, не в столицу, а на плато Зомба, в отель «Ку Чава Инн», где прохладно и можно хорошо отдохнуть, как нам объяснили.
Утром окончательно выяснилось, что в поездке по стране нас будут сопровождать мистер Калиати, в распоряжение которого предоставлен черный «джип», и миссис Энн, англичанка, специалистка по туристическим делам.
Мистер Калиати одинаково внимательно относился к каждому из нас и одинаково всем улыбался.
Миссис Энн, будучи женщиной, разделила для себя нашу группу на две неравные части — по росту, определенно отдав предпочтение туристам гренадерского склада: инженеру из Еревана Жираиру Левоновичу Дарбиняну и журналисту из «Известий» Дмитрию Федоровичу Мамлееву…
Мало- или среднерослая часть нашей группы оказалась, таким образом, в несколько более независимом положений, а в такой ситуации при желании можно обнаружить немало положительных моментов.