— Мы зашли совсем ненадолго, — сказал Панкратьев. — Мы уезжаем…
— Тогда прошу освободить помещение, — так примерно, подтвердив свои слова энергичным жестом, сказал офицер. — Стоять в проходе не разрешено.
Но собственно, ни стоять, ни сидеть, ни бродить у здания суда уже не имело смысла.
Часа через полтора после описанных событий мы были любезно приняты министром финансов Малави, молодым симпатичным человеком, одетым в элегантный бежевый костюм. Министр должен был в тот же день вылететь на конференцию в столицу Замбии Лусаку, времени у него, как говорится, было в обрез, но и рассказать о своей стране ему хотелось — это чувствовалось, и это было приятно.
Задачи?.. Они общие для всех африканских стран. Развитие сельского хозяйства. Улучшение транспорта и обязательная связь с морем — иначе не выйдешь на мировой рынок. Кадры — национальные кадры, вопрос вопросов в развивающихся молодых государствах. И конечно, развитие промышленности. Недавно в стране создана «Корпорация по развитию Малави»; занимается она главным образом текстилем, капитал в ней смешанный, есть иностранный, но контролирует корпорацию правительство. Возникли государственная винная компания и кооператив по сбыту сельскохозяйственных продуктов на внешний рынок.
За спиной у министра финансов — геологическая карта Малави; судя по ней, недра пока не очень балуют страну.
Гораздо лучше с лесами — многие африканские страны испытывают острый недостаток в древесине, а в Малави великолепно прижились сосны. Их можно сплавлять по рекам, но нужны и железные дороги. Железные дороги строятся — с севера на юг ветку тянут западные немцы, с юга на север — англичане.
На массивном коричневом столе министра финансов — полосатый национальный флаг Малави с восходящим солнцем.
— Быть может, вы не знаете, — говорит министр, — но в этом году страна праздновала пятидесятилетие восстания против англичан. И пятидесятилетие гибели нашего национального героя Чилембве… Мы никогда не прекращали бороться за независимость!
Министр подарил нам несколько экземпляров журнала «Малави» с небольшой статьей о Чилембве, и, поскольку о нем у нас мало что известно, я расскажу о Чилембве в двух словах.
Через год после создания английского протектората Ньясаленд, осенью 1892 года, в миссии некоего Джозефа Бута появился и начал работать двадцатилетний молодой человек по имени Джон Чилембве. Его отец, Каундама, происходил из племени яо, а мать, Ньянгу, из племени манганья.
Миссия — она находилась в местечке Митсиди — только-только возникла, и Чилембве оказался первым, кого удалось окрестить Джозефу Буту.
Вероятно, это (плюс природные способности) сыграло определенную роль в его дальнейшей судьбе. Во всяком случае, в 1897 году Чилембве отправился из Ньясаленда в Соединенные Штаты Америки и поступил там, в Виргинии, в богословскую семинарию. В Африку он вернулся в 1901 году, приехал в свой родной городок Чирадзулу и развил там бурную миссионерскую деятельность. Ему удалось раздобыть деньги на сооружение мощного каменного храма, и вообще как миссионер он преуспевал. Но он занимался не только обращением язычников в христиан (или мусульман в христиан), но еще и политикой.
Он проповедовал с соборной кафедры идею независимого африканского государства, он протестовал против посылки ньясалендцев в другие страны для борьбы с африканцами… Он категорически требовал, чтобы солдаты-африканцы не участвовали в первой мировой войне…
Конечно, ему этого не прощали. Но Чилембве пошел дальше проповедей; в самом начале 1915 года он призвал своих прихожан к восстанию. Волнение охватило район Блантайра — Зомбы, но другие племена не поддержали своих соотечественников.
Издаваемый правительством с помощью англичан журнал «Малави» утверждает, что восстание было бескровным: просто ньясалендцы пошумели два месяца. А погибло всего три европейца и двадцать африканцев.
Я далеко не уверен в точности этих цифр, но другими не располагаю.
Восстание подавили. Чилембве, видимо, пытался скрыться и был застрелен на границе с Мозамбиком.
Его правая рука, медик-миссионер Куфа, старшина шотландской церкви в Блантайре, был пойман и казнен по всем правилам.
Церковь в Чирадзуле англичане после неоднократных попыток взорвали, чтобы ничто не напоминало о мятеже.
У нынешних правящих кругов Малави наилучшие отношения и с португальским, и с южноафриканским режимами.