Ньяса не похожа на озеро Виктория; глядя с порога домика на север, на бесконечную синеву, я традиционно сравнивал его с морем и скорее чувствовал, чем понимал, что есть и разница; потом догадался — Ньясе не хватает йодистого морского запаха.
Англичане — они верны себе и в Африке — очень пунктуальны в смысле срока завтраков, обедов и т. п. В Палм-Биче почти никого, кроме нас, нет, но если бы мы приехали на полчаса позже, то остались бы без ланча. Наша гидесса, миссис Энн, которая сама плохо переносит езду в машине, торопила поэтому нас в пути, не разрешая нигде надолго задерживаться, и торопит теперь.
Не успев даже искупаться, мы собираемся в холле. Кроме нас там сидят, потягивая холодное пиво, молодой человек и молодая женщина в спортивных костюмах. Оказывается, это жокеи, которые держат поблизости от Палм-Бич лошадей и обучают верховой езде желающих.
Никого из нас эта перспектива не привлекла, особенно меня — я наездился на лошадях в экспедициях. Но зато Липец высмотрел объявление: сдаются напрокат моторные лодки за семь шиллингов в час.
— Как ты к этому относишься? — спрашивает меня Липец; раньше в разговорах со мною он сбивался то на «вы», то на «ты», но постепенно в отношениях наших появилась полная ясность.
— Отлично отношусь, — говорю я. — В кои-то веки есть возможность прокатиться по Ньясе.
— Вот именно, — говорит Липец. — Если никто не согласится, сложимся вдвоем.
— Да все, наверное, согласятся…
К моему удивлению, этого не случилось. Мирэль— это понятно, ей бы хоть часок вырвать, чтобы «отшатать этюд», но остался на берегу наш кинорежиссер, страстный природолюб, осталась «ведущий африканист» (в этой группе с табелью о рангах посложнее!) Людмила Алексеевна, и еще двое из наших…
Что ж, вчетвером мы вполне уместимся в одной лодке — будет и дешево и сердито, — и Панкратьев отправился на переговоры к хозяйке отеля.
Хозяйка отеля, узнав, что двое из наших собираются бродить по окрестностям Палм-Бича, а художница в тех же окрестностях работать, — хозяйка неожиданно разволновалась: оказывается, в районе Палм-Бича объявились львы-людоеды, погубившие нескольких человек, и недавно приезжали охотники отстреливать их.
— Нескольких львов убили, — говорит нам хозяйка, но где гарантия, что убили именно людоедов и всех людоедов?
У хозяйки в этом уверенности нет.
— И вообще львы постоянно подходят к отелю, — уверяет она. — Будьте осторожны и не уходите дальше африканской деревни. — Хозяйка махнула рукой в сторону от берега.
К нашему желанию прокатиться на моторной лодке она отнеслась более благосклонно.
— Пожалуйста, — говорит она, — но я должна вас предупредить, что, когда горы на той стороне залива в дымке, может подняться ветер. О, я тут все изучила, чтоб им было пусто.
Кому — «им» — я не понял, а хозяйка на несколько секунд странно умолкла.
— Не боитесь?
— Нет, — за всех ответил Липец. Совсем недавно он, как специалист по Малави, рассказывал мне о свирепых (каких же еще!) штормах «мвера», внезапно разыгрывающихся на Ньясе, но сегодня «мвера» ему нипочем!
— Маруа! — громко кричит хозяйка, и в холле появляется высокий, стройный бой в выцветшей рубашке и шортах. — Джентльмены хотят прокатиться…
Бой исчезает, чтобы приготовить лодку, а мы идем в свои домики за фотоаппаратами.
— Между прочим, — назидательно говорит мне Липец, — такие густые сетки на окнах — не случайно. Дело не только в москитах. Иногда на Ньясе бывают так называемые туманы кангу, или просто нкангу…
Мне это очень нравится: «кангу, или просто нкангу» — сразу чувствуется специалист, — и я почтительно помалкиваю.
— На самом деле это не туман, — все так же назидательно говорит Липец, — а плотные тучи крошечных мошек… Бывало, что в их облаке задыхались рыбаки… Правда, на берегу дело обстоит проще: малавийцы ловят нкангу и пекут из нее лепешки.
Аналогичные явления — я имею в виду не выпечку лепешек, а роение мошки — случаются и над озером Виктория: там их тучи называют «птицами Конго». Явление это довольно удачно описано Догелем, но о погибших от удушья рыбаках он почему-то не упоминает. «Фантазии не хватило», — самому себе объясняю я, малодушно не решаясь, впрочем, спорить со специалистом.
…Итак, мы отправились в плавание по Ньясе — кроме меня и Липеца, еще Панкратьев и Мамлеев, — в плавание по заливу Обезьян, ибо так называется южная оконечность озера («Манки-бей» — точнее, «бухта маленьких обезьян»). Сняв с себя все лишнее, мы остались в купальных костюмах, подставив спины уже низкому солнцу, которое пекло словно в полдень.