Больше мы к этой теме не возвращались.
Уже в Блантайре мы узнали, что наши шоферы, в том числе Илюша, двое суток маковой росинки во рту не держали: своих денег они не имели, а в Палм-Биче фирмачи забыли дать им деньги и забыли их накормить.
Следующий день — день городской суеты. Мы петляли по Лимбе и Блантайру, заезжали в газеты, в муниципалитет, к партийным чиновникам. Впечатления пестры и неопределенны, и трудно выделить среди них главные.
— В Малави выходит несколько газет. Есть «Таймс», который принадлежит английскому лорду и выходит тиражом в двадцать тысяч экземпляров. Газета «Малави ньюс» — орган партии Конгресс Малави. Ее тираж меньше, девять тысяч экземпляров, и выходит она на трех языках: английском, чиньянджа и читумбука, — об этом рассказывает нам ее редактор Монфред Чикваква. — Газета под названием «Мала-вийский листок» возникла еще в 1959 году в сложной политической обстановке… Вы знаете, что такое «чатоганья»?
Нет, мы этого не знали.
— То же, что «федерация», — говорит Чикваква. — Нам искусственно навязали чатоганью с Северной и Южной Родезией, но именно в 1959 году партия поднялась на борьбу против чатоганьи, и тогда возникла наша газета.
Чикваква кладет сигарету с желтым мундштуком на пепельницу, и от сигареты тянется вверх сизый дымок.
— Вы хорошо знаете историю нашей страны? — спрашивает он.
Ни я, ни Мамлеев этим похвастаться не можем, а Шпирта и Липеца в редакции нет.
— Наш народ всегда боролся против колонизаторов, — назидательно говорит Чикваква. — Вы были в Форт-Джонстоне?.. Джонстон первым пришел к озеру с войсками и даже создал там военный флот. Но ему пришлось нелегко!.. Англичане назвали нашу страну Ньясалендом и объявили ее протекторатом еще в 1891 году, но борьба продолжалась и десять лет спустя!.. Сражались яо, несколько раз восставали ангони. Их копья-ассагаи наводили ужас на англичан, — не без патетики говорит Чикваква. — Лишь через тринадцать лет после провозглашения протектората англичане одолели вождя ангони Момберу!
Чикваква берет сигарету, несколько раз затягивается и спрашивает:
— Вы заметили на государственном флаге Малави восходящее солнце?
— Да, мы заметили восходящее солнце.
— А на партийном флаге Конгресса Малави изображен еще черный поющий петух — тамбала. Он возвещает наступление зари, возвещает новую эру!.. Да, теперь мы свободны!
Постепенно мы перевели разговор в более узкое русло: мы спросили, в чем газета видит свою непосредственную задачу при сложившейся ныне обстановке.
— Мы считаем своей основной задачей организацию самообложения, — вновь не без торжественности говорит Чикваква.
— «Самообложения»?
— Да. У государства нет средств на починку дорог, строительство мостов, школ. Мы призвали население вносить деньги в общественный фонд и все делать самим. Государство, чем может, помогает — дает машины, помогает доставать строительные материалы…
— Мы слышали, что у вас есть пионеры?
— Пионерская лига. В нее входят мужчины от шестнадцати до тридцати пяти лет. Это мужественные люди, верные партии и хорошо знающие военное дело. Они организованы порайонно и прекрасно помогают там полиции и войскам госбезопасности. От их внимания никто не ускользнет!.. Кроме того, они занимаются сельским хозяйством, изучают передовые методы земледелия. Наша газета стремится поддерживать их боевой дух.
Чикваква задумывается и потом говорит о другом:
— Остро стоит для нас проблема ликвидации неграмотности. Газета выдвинула лозунг: пусть каждый грамотный обучит одного неграмотного.
…Мы прощаемся с редактором «Малави ньюс» и совсем немного времени спустя оказываемся в офисе партии Конгресс Малави, где нас принимает крупный чиновник.
Чиновник внешне суров, у него строгие глаза, к которым очень близко подступают курчавые баки, специально зачесанные вперед. Чиновник принимает нас в окружении своих подчиненных, а может быть, и не только подчиненных. Панкратьев каждого из нас — явилась вся группа — по очереди представляет ему, а с прочими мы просто раскланиваемся.
Чиновник начинает говорить сам, не дожидаясь наших вопросов. Говорит он сухо, жестко, наставительно, и Панкратьев, переводя, явно смягчает его выражения.
— Враги Малави распространяют за рубежом слухи о нестабильности нашего политического режима, — почти зло говорит он. — Это ложь. Наш режим прочен, потому что никто не захочет сам сунуть свою руку в кипяток, а если сунет — ошпарится. Мы потому и получаем займы из-за границы, что настоящие дельцы верят в нашу стабильность… Но дурак всегда знает о доме соседа больше, чем о своем, и распространение небылиц не прекращается… Но режим наш стабилен, повторяю это, и мы всем предоставляем полную свободу — вы сами могли в этом убедиться… Мы не принимаем политических условий и не интересуемся делами других стран — у нас достаточно своих забот…