Выбрать главу

Да, солнце заходит, и теперь все встречные машины без какой бы то ни было сигнализации останавливаются и шоферы выясняют друг у друга, куда же все-таки запропастились львы и куда запропастились пантеры. В разговорах то и дело слышатся «симба» — лев и «чита» — пантера или гепард.

Вамбуа, по-моему, овладевает охотничий азарт — как же так, не найти симбу или хотя бы читу?! Вамбуа склоняется к рулю, гонит машину по саванне и вылетает на холм. Оттуда, с холма, мы замечаем, что черные, бежевые, светлые коробочки-лимузины с редким единодушием сползают к низинке, за которой зеленеют акации.

— Симба, — убежденно говорит Вамбуа и гонит туда микробас.

Он не ошибся, и вскоре мы присоединились к полутора десяткам машин, окруживших двух львиц.

Одна из львиц лежала на пригорке, другая — чуть в стороне, в яме. Расстояние от них до нашего микробаса едва ли составляло пять метров, до прочих машин и того меньше, но львицам не было никакого дела до машин. Та, что устроилась в яме, беззастенчиво дрыхла, а той, что на пригорке, тоже очень хотелось спать, она зевала, чуть не вывихивая себе челюсть, но ей еще хотелось покататься по траве, и она каталась, задирая кверху лапы и показывая светлое брюхо.

Нет, их определенно не интересовало наше присутствие — они отдыхали, набираясь сил перед охотой, ибо заповедник, как говорится, на самообслуживании и зверей никто специально не подкармливает. Люди следят лишь за тем, чтобы не пересохли водопои, иначе звери уйдут от Найроби и кончится такой удобный бизнес.

— Первый раз такое ощущение: я — в клетке, а звери — на свободе, — говорит Вера Шапошникова, журналистка из нашей группы, и смотрит на соседнюю машину; у машины кузов из металлической решетки, и люди сидят за решеткой, а львы кувыркаются на воле.

Увы, даже созерцание львов на лоне природы надоедает, и мы решили, что пора уезжать. Когда Вамбуа разворачивал свой микробас, мы обратили внимание, что одна из машин, подъехавшая слишком близко ко львам, попала на сырой грунт в низинке и забуксовала. Шофер-кениец на глазах у изумленных львиц вылез из кабинки и принялся раскачивать машину, чтобы вытащить ее на сухое место. А что поделаешь?

Метрах в трехстах от дремлющих и забавляющихся львов уже снова мирно паслись антилопы, а из-за небольшой долинки с полосой зелени по дну сразу шесть жирафов рассматривали наш микробас.

— Симба! — сказал Вамбуа.

По дороге прямо нам навстречу шла крупная львица.

— Вам очень повезло, — сказал Вамбуа и остановил микробас.

Я сорвался с заднего сиденья, прыгнул вперед, к ветровому стеклу, но неудачно — мне заклинило ногу раздвижными сиденьями. Я дергал ногу, наводя объектив на львицу и боясь упустить кадр, и совершенно отчетливо запомнил мелькнувшую мысль: «Хоть бы оторвалась, что ли!» Это относилось к моей собственной ноге…

А львица продолжала медленно идти навстречу и, когда уткнулась носом в машину, обошла ее, как скалу или дерево, как обходят любое привычное естественное препятствие.

Львица была беременна — Живот провисал так, что прогибалась от тяжести спина, — и шагалось ей, видимо, трудно. И она снова вышла на дорогу.

Шофер дал задний ход, и львице явно не понравилось, что кто-то наезжает ей на хвост в самом прямом смысле слова: львица, оглядываясь, затрусила по дороге тяжелой рысцой, но мы не отставали, и тогда львица свернула в саванну. Некоторое время мы еще видели ее — она шла параллельно, то и дело появлялась из-за кустов, невольно позволяя себя фотографировать. Но потом все-таки скрылась, и тогда нам — особенно, конечно, Вамбуа — осталась последняя радость: рассказывать разочарованным пассажирам встречных машин, где еще можно увидеть симбу.

…Солнце скрылось у горизонта за неплотными облаками. Стало свежее. Небо на западе было в неброских палевых и розовых красках, а саванна еще сильнее пожелтела и на желто-призрачном, непрозрачном фоне ее резче, четче выделялись теперь колючие и непонятные, как абстракции, кусты акаций с черными шарами.

Потом недолгая заря погасла, все в саванне стало матово-серым, и тогда мы увидели, что по боковой дороге, направляясь к нашему микробасу, идет огромный гривастый лев — масайский лев, наверное.

Лев шел очень медленно, спокойно, с достоинством опуская широкие лапы на жесткую землю, а за львом полз длинный кортеж легковых машин — полз медленно-медленно, соизмеряя свою скорость со скоростью неспешно вышагивающего льва…