Глубинными районами Кении португальцы никогда не интересовались и предпочитали не удаляться от побережья.
Но оставили португальцы в Кении след и несколько иного плана: это они завезли в Восточную Африку кукурузу, которая на суахили называется махинди.
Современный порт Момбасы, принимающий океанские лайнеры с осадкой до десяти метров, находится в гавани Килиндини на западной, материковой стороне острова. Бывший пролив ныне стал заливом, ибо перегорожен дамбой Кипеву. Длина причалов в порту Килиндини достигает полутора километров, и через этот порт поступают в Кению необходимые ей товары, а также вывозятся на внешний рынок товары Кении: хлопок, кофе, чай, сизаль, пиретрум, кальцинированная сода, кукуруза, продукты животноводства… Есть еще в Момбасе специализированные порты: Шимони, в котором разгружаются нефтеналивные суда, и Мбараки, принимающий уголь.
Порты — они, как все порты, с бесконечными рядами решетчатых кранов, со скучными складскими помещениями, с притыленными к берегу скучными кораблями — английскими, шведскими, американскими. Как это ни странно, но корабль у причала — он как бы не на своем месте, он словно сам смущен своим слишком уж спокойным житьем у стенки и умышленно скрадывает, притупляет и размазывает гордые линии своего корпуса… Порт для корабля — это как непрошеный отпуск, как нелетная погода для самолетов, как пустые из-за нерадивости, или непогоды дни для экспедиционных работников. Корабль в порту — как больной в операционной: его потрошат, а сам он беспомощен…
Я люблю океанские порты с их извечной готовностью вытолкнуть корабль в дальнее плавание, но не люблю стоящие у стенки корабли.
…После старого города и Форт-Иисуса, после современного порта Килиндини мы выехали на открытый, незастроенный берег Индийского океана.
И океан, как всегда, был прекрасен, был свеж и чист. Белели на отмелях буруны, и белели буруны над рифами, деля океан на слишком уж неравные части. А там, где буруны не белели, проступала поднимающаяся из глубины малахитовая зелень с коричневатым прожилочным узором… Йодистый запах водорослей делал прохладнее дующий с океана ветер.
Я неожиданно вспомнил Дакар, Зеленый Мыс, вспомнил, как смотрел с его обрывов на расстилавшийся подо мной Атлантический океан с черным силуэтом острова Горе, и внешне беспричинная радость переполнила мне душу…
Миссис Вэнс пригласила нас в машину, и ровно через минуту мы уже ехали по роще баобабов, раскинувшейся над обрывами острова Момбаса… Но такие же баобабовые леса придают неповторимый, как казалось мне, облик окрестностям Дакара в Сенегале. Я думал сначала, что баобаб — он выходец из Восточной Африки — на западное побережье занесен отсюда руками пилигримов, — но потом воспоминания о сенегальских городах позволили по-новому представить себе Момбасу, город Момбасу.
От того облика, который имела Момбаса до прихода европейцев, по-моему, практически ничего не сохранилось. Современная Момбаса… Впрочем, вот почему я вспомнил Сенегал.
Еще при утреннем знакомстве Момбаса в ее центральных районах показалась мне похожей на Дакар в его средней, что ли, части, между жалкой мединой и роскошным центром, но показалась она мне такой уже не по внешнему сходству черепичных крыш, а по каким-то более существенным признакам.
А вот теперь, прогуливаясь и проезжая по старой Момбасе, я узнал другой сенегальский город — Сен-Луи, что стоит в устье реки Сенегал… Его дома — дома торговцев. Они нависают вторыми жилыми этажами над улицами, а первые этажи их отданы коммерции…
Сегодня Сен-Луи — провинциальный город. По сравнению с его наилучшими кварталами даже «средний» Дакар — более высокая ступень.
В Сенегале эти градостроительные и социальные ступени разделены расстоянием примерно в триста километров.
В Момбасе эти ступени сомкнуты, одна вырастает из другой, причем вырастает закономерно.
Колониальная, постпортугальская Момбаса была таким же городом собирателей и накопителей, как Сен-Луи после захвата Сенегала французами: в погребах его нижних этажей скапливалось добро, которое потом переправлялось в метрополию.
Сен-Луи в своем архитектурном облике, во всяком случае, застыл на этом — торгово-накопительском — уровне.
Момбаса, крупнейший и важнейший порт Кении, шагнула дальше и обзавелась полуфешенебельными кварталами с государственными учреждениями и дорогими магазинами, сравнявшись со «средним» Дакаром.
Но Дакар, долгое время бывший столицей французской колонии, вырвался вперед и обзавелся уже не полу-, а вполне фешенебельными кварталами с микронебоскребами, с роскошными зданиями банков, офисов, отелей…