Выбрать главу

— Барнаба, на минуту!.. Уважь человека!

Прибежал Барнаба.

— В чём дело?

— Мы идем рубить его… Ты должен пойти с нами. Кто знает, что случится со стариком, когда он услышит звук пилы. Ты как-то ближе ему… Ты сумеешь его утешить…

Барнаба насупил брови.

— Его теперь ничто не утешит! — сказал он, но зашагал вслед за Асланом.

Поднявшись на пригорок, Барнаба подошёл к дому Амбако и прислушался. Из дома не доносилось ни звука. Старик, видно, вышел куда-то. Барнаба подал знак пильщикам: начинайте!

— Рубите так, чтобы он не повалился туда! — Аслан указал в сторону дома.

— Ясно…

— Мы так и думали, — ответили лесорубы.

Но когда они приладили пилу и опустились под тополем на одно колено, с дерева донёсся посвист, похожий на птичье пение. Все удивлённо глянули вверх: там на ветке раскачивался какой-то мальчишка.

— Эй, кто там?! — крикнул Аслан.

— Птичка-невеличка!

— Я тебе покажу невеличку! Спускайся сейчас же!

— А я не умею ходить по земле, я люблю сидеть на деревьях и посвистывать.

— Джумбер!.. — Дато от удивления разинул рот.

— Видела бы его мать, она надрала бы ему уши!..

Что-то похожее на надежду затеплилось в душе Барнабы.

— Ступай позови Пелагею. Может, она сумеет угомонить чертёнка, — сказал он Дато.

Барнаба знал, что мать Джумбера не станет стаскивать с дерева своего сына.

— В такую даль!.. — проворчал Дато.

— В какую ещё даль?.. Пелагея здесь вот работает, в поле.

— В поле? — переспросил Дато и посмотрел на дерево. — Джумбер, лучше спускайся, а то я твою маму позову.

— Чего тебе, лисичка-сестричка? — крикнул сверху Джумбер. — Может быть, вам птенчика подать?

— Сам ты лисичка!.. — рассердился Дато.

— Беги, сынок, не то задержимся! — попросил Аслан.

…Видимо, Дато не сумел объяснить Пелагее суть дела. Когда он сказал ей, что Джумбер влез на дерево, она решила, что с сыном случилась беда, что он свалился с дерева, и, заголосив и запричитав, побежала к тополю. Но когда она увидела Джумбера, живого и невредимого, когда заметила прораба и лесорубов, она догадалась обо всём и решила схитрить.

— Спускайся сейчас же, негодный мальчишка! Спускайся немедленно! И как ты только посмел взобраться на это дерево? Ты же знаешь, что это за дерево, кто посадил его! Вот скажу я Амбако!..

Аслан и Барнаба переглянулись, лесорубы потупились. А Пелагея всё кричала.

— Даже птицы садятся бережно на этот тополь, а ты взгромоздился! Верзила эдакий! Хватит и того, что вы ветку на нём обломали… Аслан вот посторонний в нашем селе, но и он чтит память погибшего!..

Джумбера удивили слова матери. «Уж не переменилось ли там всё? — подумал он. — Может, они передумали…» И Джумбер спустился на несколько веток.

Пелагея перепугалась, как бы он и в самом деле не слез с дерева.

— Стой, стой! — крикнула она. — Не шевелись!.. Не шевелись, медведь ты эдакий, не то переломаешь все ветки. Сейчас мы что-нибудь придумаем… Я принесу лестницу…

С верхушки дерева Джумбер увидел дедушку Амбако. Старик стоял у своего дома и смотрел на них. Внизу, в руках у лесорубов, ослепительно сверкала пила. Тут Джумбер заметил, что мать подаёт ему знаки: ни за что, мол, ни за что не слезай с дерева! И Аслан, который ждал, что Джумбер вот-вот спрыгнет на землю, увидел, что тот опять карабкается к верхушке и смеётся.

— Что делать? Мальчишка не слушается меня! Вы же знаете — теперешние дети!.. — Пелагея развела руками. В душе она радовалась тому, что Джумбер понял её и не слезает с дерева, и не сомневалась, что его никакими силами не стащить оттуда. — Хотела бы я знать, сколько он проторчит там… Уж дома я ему покажу!.. Всего доброго, батоно Аслан! — сказала Пелагея и ушла.

— Залезу-ка я и спущу его оттуда, — вызвался Барнаба. Он тоже хитрил.

— Оставь. Не надо… Чего доброго, свалится… — ответил Аслан.

— Мы не можем целый день ждать этого мальчишку, — сказали лесорубы. — У нас дел невпроворот.

— Ладно, идите, — отпустил их Аслан и обернулся к Барнабе: — Будь другом, Барнаба, покарауль здесь. Он устанет и слезет… Не может же он целый день сидеть там. Ты только последи, чтобы брат не сменил его.

— Я тоже останусь! — вызвался Дато.

И вот они остались втроём: Барнаба, Дато и высоко на дереве — Джумбер.