Интересно, если бы Уэйн был поблизости, запустила бы она в него стаканом за то, что брат лгал ей?
— Такого слепца, как она, еще поискать, — пробормотал он и повернулся к экрану компьютера, строго приказывая себе выкинуть Эмму и ее проблемы из своей головы.
Эмма вздрогнула и проснулась. Она не помнила, как уснула, положив голову на рюкзак на столе. Каюта была наполнена светом, льющимся через иллюминаторы. Быстро взглянув на часы, она увидела, что еще раннее утро.
Было довольно холодно. Эмма решила, что лучший способ согреться — двигаться, поэтому поднялась на ноги. Она не стала разбираться в лабиринтах вентилей и рычагов в ванной комнате — как она предположила, называвшейся гальюном, — поэтому отправилась на пристань, где размещалось несколько уборных. Там, разобравшись с кранами, она брызнула немного воды себе на лицо и скорым шагом отправилась обратно на «Прелестницу», мельком глядя на все еще притихший «Морской ястреб».
На пирсе стояла тишина. Эмма привыкла к постоянному лаю в «Надежном приюте», и это бесконечное спокойствие было ей в новинку. Единственным шумом были отдаленные гудки паромов и других судов, доносившиеся из порта.
Должно быть, здесь интересно жить, неожиданно подумала она.
Сегодня утром, видя вокруг себя такую красоту, она решила, что может быть, пребывание на «Прелестнице» на самом деле станет для нее отпуском. Никто ей не мешает, и даже Харлан Маккларен, несмотря на свой пугающий вид, был достаточно мил с ней.
Да, подумала Эмма, именно мил. Вот только почему у нее учащается сердцебиение всякий раз, когда она видит Харлана?
Вернувшись на парусник, она принялась убирать разбитое ею стекло, а затем занялась остальным. Эмма считала, что сделать уборку необходимо, даже если она собирается продать судно прямо сейчас — чистый парусник можно продать дороже.
Эмме не удавалось найти что-либо похожее на мусорное ведро, которое еще не было заполнено доверху, поэтому она приспособила под него огромную картонную коробку с какими-то канатами различной длины. Она вывалила их из коробки, чтобы потом разобраться с ними, и начала бросать мусор в ящик. К тому времени, когда она убрала раковину и маленькую стойку бара, банки с книжных полок, ящик был полный. Она порылась под раковиной и нашла изодранную губку и четверть банки моющего средства, которое, возможно, было оставлено здесь еще предыдущим владельцем судна. Несколько ударов банкой по стойке бара — и удалось высыпать достаточное количество порошка в раковину из нержавеющей стали. Из крана потекла тонкая струйка воды, но этого было достаточно, чтобы помыть посуду.
Большую часть утра Эмма занималась уборкой, и в конце концов кают-компания приобрела вполне приличный вид. Ей пришлось два раза выносить мусор на причальную свалку. Она отсортировала банки и выбросила их в бак для мусора, предназначенного для переработки, потом отнесла пустые коробки обратно, считая, что они ей понадобятся для оставшегося мусора.
Эмма пыталась сосредоточиться на работе, но думала о вещах, о которых думать не хотелось, — как Уэйн обманывал семью и ее.
Он никогда не лгал ей раньше. Когда они были детьми, неважно, каким бредовым был его план, Уэйн всегда рассказывал ей о нем. Иногда Эмме удавалось отговорить брата от рискованной затеи, но только если ему грозила опасность, в остальных случаях она и не пыталась это делать. Она подумала о бахвальстве, с каким он рассказывал о своем загородном доме в Сан-Франциско. А насколько забавен он был, когда возился со своим маленьким парком автомобилей. Уэйн говорил, что когда-нибудь вернется и они вместе прокатятся в его «феррари» по улице Ломбард.
О своем финансовом крахе он сказал Харлану правду. А о том, откуда появились деньги на покупку судна, солгал. Почему? Эмме не понравились собственные ответы на эти вопросы.
Кто там еще? — подумал Харлан. Он наконец-то уснул, и тут впервые за две недели зазвонил телефон.
Он сел, игнорируя боль в плече, и тряхнул головой, чтобы отогнать сон, перед тем как снять трубку.
— Да, — пробормотал Харлан, сдерживая зевоту.
— Все еще не спишь по ночам?
Дрейвен! Он никогда не забудет этот голос — предвестник его спасения, голос, принадлежащий мужчине, который вывел его из преисподней.
— Сплю не очень хорошо, — признал Харлан и добавил про себя: но не только по тем причинам, о которых ты думаешь.
— Успокаивающие средства?
— Стараюсь избегать их.
Как быстро Харлан приспособился к привычке Дрейвена переводить разговор на самое главное.