«Испуганно? Я? Умоляю, где только Лэмбис достал это тряпье?»
«Думаю, это часть его рубашки».
«Боже мой. Да, похоже, что так. А это что такое? Напоминает листья».
«Да. Большая часть обещанных тобой лекарственных трав, собранных при тусклом свете луны. Это что-то, что нашел Лэмбис. Не помню, как он называл эти листья. Но он поклялся, что его бабушка применяла их практически во всех случаях, от абортов до укуса змеи, поэтому не думай…» Он замолчал и резко втянул воздух.
«Прости, но немного прилипло. Держись, будет больно».
Марк не отвечал, лежал отвернувшись, с явным интересом изучая скалу над выступом. Я беспокойно посмотрела на него, закусила губы и начала вытаскивать тряпье из раны.
В конечном счете, я все удалила.
Первый взгляд на открытую рану поразил меня неописуемо. Впервые в жизни я видела длинный неровный след там, где прошла пуля сквозь тело. Конечно, Марку повезло, очень и очень повезло. Не только убийца, который целился в сердце, промахнулся и ничего важного не задел, но и пуля прошла четко, проделав аккуратный проход наискосок снизу вверх сквозь мышцы верхней части руки. Для меня, на первый взгляд, рана выглядела просто ужасно. Края не сходились, и зазубренный шрам выглядел неописуемо болезненным.
Я заморгала, взяла себя в руки и снова посмотрела. К моему удивлению, на этот раз я уже могла видеть рану без замирания сердца. Отложила грязные бинты, так чтобы их не было видно, и сосредоточилась.
Рана чистая. Это главное, не так ли? Засохшие пятна и корки крови придется смыть, чтобы видеть…
Приступила. Раз Марк дернулся бессознательно, и я отшатнулась, но он ничего не сказал. Казалось, его глаза следят за полетом пустельги вверх к гнезду. Я упрямо продолжала работу.
Наконец рана промыта и чиста. Ткани, окружающие ее, нормального цвета, и нигде не видно следов воспаления. Я нежно нажимала пальцами то тут, то там, наблюдая за лицом Марка. Никакой реакции, кроме почти яростного внимания к гнезду пустельги у нас над головами. Я поколебалась, затем, туманно вспомнив приключенческий роман, который я читала, нагнулась и понюхала рану. Она пахла кожей Марка и потом его недавнего подъема. Я выпрямилась и увидела, что он улыбается.
«Что, гангрены нет?»
«Ну, – сказала я осторожно, – продолжай надеяться, понадобится несколько дней, чтобы она началась… О, Марк, я не знаю ничегошеньки об этом, но честно, она кажется мне очень чистой и, полагаю, заживает».
Он повернул голову посмотреть на нее. «Да, выглядит хорошо. Сейчас дай ей подсохнуть, и сойдет».
«Хорошо? Она выглядит ужасно! Сильно болит?»
«Это вообще не тема для разговора, разве не знаешь? Ты должна жизнерадостно мне заявить: „Ну, дружище, она выглядит великолепно. Ну, а теперь встанем и выпьем все до дна“. Нет, действительно, она в самом деле выглядит прекрасно и чисто, Бог знает как. Может, травы сделали чудо. Случаются в жизни и более странные вещи. Хотя, если бы способен был тогда понять, что это старая рубашка Лэмбиса, которую носили по крайней мере с тех пор, как мы оставили Пирей…»
«Крутые вы типы. Это только показывает, что можно сделать, когда все оставляется Природе. Кому нужны скучные современные штучки вроде антисептиков? Лежи спокойно. Я собираюсь снова ее забинтовать».
«Чем? Что это?»
«Старая нижняя юбка, которую я не снимала с Афин».
«Но послушай…»
«Да лежи спокойно. Не беспокойся, я ее утром выстирала. Она сушилась, как белый флаг, на ветке внутри расселины».
«Я не имел это в виду, не будь глупой. Боже мой, но ты не должна больше терять одежду. Отдала кофту, а теперь нижнюю юбку…»
«Не беспокойся. Больше ничего не отдам. У меня больше нет ничего лишнего. Ну, так лучше, и теперь будет сухой. Как она?»
«Великолепно. Нет, честно, очень хорошо. Больше не пульсирует, только болит, как клеймо, если я дергаюсь».
«Ну и не нужно больше двигаться. Оставайся на месте и смотри на скалу. Я собираюсь закопать эти тряпки, а затем принесу свежей воды, чтобы мы могли здесь оставаться, если придется». Когда я вернулась с водой и свежей растопкой и приготовила все для костра, было почти восемь. Я легла возле Марка и положила подбородок на руки. «Теперь я понаблюдаю. Ложись».
Без единого слова он повиновался, закрыв глаза с тем же видом свирепого и сосредоточенного терпения.
Я смотрела на длинные, голые отроги горы. Ничего. Восемь часов яркого, прекрасного утра.
День собирался быть долгим.
Глава 6
Push off…
И двадцати минут не прошло, как появился мужчина. Я увидела далеко внизу, на юго-восточном склоне, движение. Естественно, моя первая мысль была, что это возвращается Лэмбис. Маленькая фигурка подходила все ближе и не слишком старалась спрятаться. Я сощурила глаза. Одет во что-то темное. Это вполне может быть коричневыми брюками и темно-синим свитером. Но в руках только палка, и он не только идет открыто через самые голые склоны, но и не спешит. Часто отдыхает и осматривается, прикладывая ладонь к глазам, словно хочет закрыть их от ослепительного блеска солнца.
Когда он остановился в четвертый раз и отдыхал несколько минут, я решила, все еще больше с любопытством, чем с опасением, что это не Лэмбис. Затем, когда он поднял руку, солнце сверкнуло на чем-то, что он поднес к глазам. Бинокль. И затем, когда он двинулся дальше, другая вспышка, на этот раз на «палке» под мышкой. Ружье.
Я лежала плашмя на иголках можжевельника, которые устилали выступ, и наблюдала за мужчиной, словно за гремучей змеей. После первого болезненного испуга мое сердце начало биться неровными толчками. Я глубоко дышала, чтобы совладать с собой, и посмотрела на Марка. Он лежал неподвижно, с закрытыми глазами и все с тем же выражением изнеможения на лице. Я попыталась протянуть руку, затем отдернула. Еще будет время побеспокоить его, если убийца пойдет в нашу сторону.
А это точно убийца, никакого сомнения. Маленькая фигурка подошла ближе, мелькнуло что-то красное. Красная повязка на голове, о которой говорил Лэмбис. И очертания одежды мешковатые, как у критской. Кроме того, мужчина что-то терпеливо искал. Почти каждую минуту останавливался, чтобы тщательно осмотреть склон в бинокль, и раз, когда отошел в сторону, чтобы пробиться сквозь молодые кипарисы, у него ружье было наготове…
Вышел из тени рощи и снова передохнул. Бинокль обращен вверх… наводится на выступ… на пастушью хижину… на тропинку, по которой вернется Лэмбис… Проследовал мимо нас, назад на запад, без остановки, и надолго остановился на густо заросших горах над рощей кипарисов. Опустил бинокль, рванул ружье и начал медленно подыматься по склону, пока не исчез за выступающим утесом.
Я нежно коснулась Марка. «Не спишь?»
При шепоте его глаза мгновенно открылись и выражение их, когда он повернул голову, показало, что он сразу понял важность осторожного движения и приглушенного голоса. «Что случилось?»
«Внизу кто-то есть, и я думаю, это ваш человек. Что-то ищет, и у него ружье».
«Он виден с выступа?»
«В данный момент нет. – Марк неуклюже повернулся на живот и стал осторожно вглядываться сквозь можжевельник. Я приставила губы к его уху. – Видишь внизу кипарисы? Рощу за чахлым деревом с мертвой веткой, как олений рог? Он поднимается по склону оттуда. Отсюда не видно, но над этим местом за обрывом есть деревья и вершина узкого ущелья, как это, но меньше. Кажется, я видела там маленький водопад. Я… я говорила, он будет искать у воды».
Марк вытянул шею, чтобы рассмотреть скалу над и под нашим выступом. «Я был не в состоянии понять, когда мы поднимались. Нас действительно не видно снизу?»
«Нет, по крайней мере, никто бы не подумал, что здесь есть выступ. Все, что можно видеть в этих кустарниках – это то, что они кажутся расселиной на поверхности скалы».
«А дорогу вверх?»