— И снова ты прав, — Уилсон нервно постукивал пальцем по столу. — Харрингтон, если ты раньше использовал дипломатию, то в этом деле обращайся с ней в перчатках. М.М. по-прежнему обеспокоен ситуацией с правами чужаков на Земле, и если из-за этого начнётся война, это навсегда ляжет пятном на имя С.С.С.
— Значит, М.М. готова отстаивать свои интересы на Луне?
— Да, так же как и О.С.Р. готовы поддержать нас, Харрингтон, до определённого предела… — тон шефа стал извиняющимся, и Ричард знал, что деликатное положение дел в мире в немалой степени беспокоит Уилсона.
— А руководитель лунных шахт О.С.Р…. он… э-э-э… есть ли какая-либо возможность, что он каким-либо образом связан с этими противоречиями? — Харрингтону не хотелось бросать тень подозрения на человека, о котором он ничего не знал.
— Альгаард Содерстром, смотритель участка № 7, занимает свою должность более трёх лет. Его послужной список пока не запятнан. Усердная работа — это всё, что может сделать сын социализма, чтобы продемонстрировать свою верность нашему правительству. Большего я тебе сказать не могу.
— Хорошо, шеф, — внезапно сказал Харрингтон после некоторого молчания. — Когда мне начинать?
Глава 2
Подозрения
Из бокового иллюминатора Харрингтон, с чем-то похожим на благоговейный трепет, отразившийся на его обычно безмятежном лице, смотрел на открывающийся перед ним вид на светило, о котором так много говорилось в поэзии и прозе. Тридцать часов назад он с песней в сердце покинул Землю. Его поручение было связано с тем, что он любил больше всего… опасность. Как только он оказался в космосе — космосе, который он так любил за обещание приключений — скука спала с него, как плащ, и на смену ей пришёл интерес к жизни. Солнечная корона, бархатно-чёрное небо, немигающие звёзды — всё это было его старыми друзьями. Его надёжный верный корабль с безошибочной точностью доставил его к цели. Тридцать часов для космического путешествия — это небольшой срок, и Харрингтон был слегка удивлён, когда оказался возле Луны как раз в тот момент, когда, так сказать, удобно устроился.
После восхищённого осмотра пёстрой поверхности, которую он впервые в жизни увидел с такого расстояния, он отошёл от иллюминатора и занялся важным делом — определением местоположения станции № 7. Прошло некоторое время, прежде чем ему удалось сопоставить карту, разложенную перед пультом управления двигателем, с видимой топографией, при этом он следил за погодой по приборам, чтобы время от времени корректировать торможение. Сориентировавшись, он легко определил местонахождение моря Облаков и через полчаса оказался как раз над предполагаемым местоположением станции № 7. Он посадил свой корабль неподалёку от пропасти глубиной в пять миль, отмеченной на карте как ориентир для этой станции.
Он выглянул в иллюминаторы обоих бортов. Слева от него возвышался утёс, вершины которого он не мог разглядеть, его блестящая поверхность ослепляла в ярком солнечном свете. Справа от него, насколько хватало взгляда до близкого горизонта, простирались пески древнего моря. Ещё правее, но скорее сзади, виднелись резко очерченные пики огромного горного хребта. Не слишком привлекательное зрелище, подумал про себя агент С.С.С., тщательно надевая вакуумный костюм.
Он бросил взгляд на датчики воздуха и тепловой индикатор, прежде чем войти в маленький шлюз. Открывая наружную дверь, он услышал свист выходящего воздуха, а затем наступила абсолютная тишина, после чего спрыгнул на песок, стараясь держаться в тени своего корабля. Харрингтон взглянул на индикатор уровня воздуха, встроенный в тыльную часть рукавицы его костюма, поправил солнечную защиту глаз и отошёл от своего корабля. Любопытно было наблюдать за термометром, находившимся рядом с датчиком температуры воздуха. От абсолютного нуля он резво полз всё выше и выше, пока не показал 375 градусов.
Двойная подкладка вакуумного костюма отводила большую часть жгучего потока не сдерживаемых ничем огненных лучей Солнца; внутренняя подкладка, самая своеобразная из субстанций, «повышала» тепловые лучи, которые попадали на неё, до не ощущаемых лучей на границе между теми, что называются «тепловыми» и «радиоволнами». Внутри своего изолирующего костюма землянин не чувствовал резких перепадов температуры, хотя и понимал, что находится всего в полудюйме от пронизывающего холода, обжигающих лучей и вакуума.
Оглядевшись по сторонам, Харрингтон направился к гигантскому утёсу, возле которого опустился корабль. Он знал, что где-то в том направлении, он найдёт дверь, ведущую в пещеры станции № 7. Потеряв более половины своего веса (соотношение силы тяжести между Землёй и Луной скорее 5 к 1, но из-за веса скафандра Харрингтон нёс не совсем половину веса своего тела на Земле) из-за меньшей силы тяжести он быстро передвигался по сверкающему гравию и песку мёртвой Луны, как недоделанный гном. Один раз он остановился, чтобы отрегулировать давление воздуха, ставшее слишком высоким. В окружающем пейзаже не было ничего, что могло бы привлечь его внимание, так что он быстро двинулся вперёд.