Заинтересовавшись, Данила подошел и начал рыться в ворохе прекрасно выделанных шкур. Мех искрил и блестел, поражая яркостью расцветок. Были здесь и пестрые меха леопардов, и полосато-рыжие — тигров, и гигантских кошек, похожих на львов, только не саванно-желтых, как ожидал увидеть Данила, а бурых и черных, серых и белых. Запустив пальцы в смоляно-черную, вне всякого сомнения, львиную гриву, и проведя ладонью по остальному длинношерстному «телу», Данила с сомнением спросил:
— Это кто?
— Так сказано же — вандар! — раздраженно рявкнул гном.
— Да тише, Гимли, не кипятись так, — с мягким укором осадил гнома светлый, тоненький и грациозный эльф. И пояснил, заметив заинтересованность на лице Данилки: — Бесится от того, что котёнышей не дали прикончить. Полдороги с Нуменора спор стоит, что с вандарятами делать, Гимли вот убеждал их грохнуть, но у прочей команды просто рука не поднялась — дети же, хоть и звериные…
— И что решили? — поинтересовался Данила.
— Да не знаю, — эльф развел руками. — До сих пор не придумали, что с ними делать. Дикие кошки Харада — тема совершенно неизведанная. Я лично их впервые увидел, хоть и живу на свете не одно тысячелетие.
— Можно взглянуть на котят? — Данила, не дожидаясь разрешения, двинулся к ящикам.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что ящики наглухо заколочены, и Данила внезапно покрылся потом, сообразив, что котёныши не ели уже целую прорву времени — поди узнай, как давно был затоплен пиратский корабль с краденым товаром харадримов. Выхватив из-за спины у гнома секиру, Данила тут же принялся отдирать доски, орудуя лезвием топора как клином.
Котёнышки жалобно захныкали, едва к ним хлынули свежий воздух и солнечный свет. Они так ослабели от голода и жажды, что у них не хватило сил даже подняться. Так и лежали на дне ящиков, задрав головенки и слабенько покрикивая.
— Ох вы маленькие… — весь преисполнившись жалости, Данилка осторожно выгреб малышей и бережно прижал к груди. — Крошечки мои, сейчас мы вам поможем… Кто-нибудь, достаньте мне козье молоко. Быстрей! — крикнул он в толпу.
К сильному изумлению Леголаса и окружающих, с места сорвались Элрондинионы, с поразительным послушанием и готовностью бросившись исполнять просьбу странного человека. А мужчина действительно вел себя странно, усевшись с котятами прямо на плиты мостовой, он расположил малышей у себя на коленях и начал теребить и тормошить черненьких зверят. Он энергично тер их ладонями, тряс и мотал, заставляя крох пищать и протестовать, приговаривая при этом:
— Давайте-давайте, шумите, кричите. Громче, громче… Боритесь, маленькие, боритесь…
Прибежали Элрохир с Элладаном с добытым где-то кувшином молока. Присев на колени по обе стороны от Данилки, они, следуя его указаниям, туго скатали кусочки материи, пропитали молоком импровизированные соски и начали кормить котят. От того, что произошло дальше, хотелось плакать: малыши, давясь и захлебываясь от жадности, прямо-таки забились в руках спасателей, желая заглотить как можно больше живительной влаги, а человек и один из эльфов бережно их придерживали, следя за тем, чтобы никто не подавился и не упал с колен на землю.
— Почему они такие разные, Данила? — спросил Элладан, имея в виду размеры котят.
— Так они к разным видам относятся, — пояснил Данила. — Вот этот, например, львёнок, — он приподнял своего, крупного, и указал на второго. — А этот щенок леопарда, маленький пантерик… Ребята, вы мне поможете доставить малышей домой? Надо их поскорей показать Дереку, он был владельцем Кенийского Сафари-парка и у него есть опыт по уходу за большими кошками.
Разумеется, поможем. Мог бы и не спрашивать, добрый ты Данилка, своим участием в жизни котят ты подал достойный пример таким же добрым эльфам. Ведь не виноваты же они в том, что так плохо знают природу больших кошек, которых и в глаза-то даже не видели…
Пока Элрондинионы с Данилой были в отъезде, Келли первые дни не находил себе места, отчего-то сильно переживая разлуку со старшими братьями. Семья из-за их отсутствия казалась неполной, а два пустующих стула за столами внушали какой-то безотчетный ужас. Маленький Келли и сам не понимал, чего он так тревожится за братьев, с которыми он хорошо если раз в день парой фраз обменяется. Ведь почти не общались же, а всё равно туговато без них…
Келли потерял сон и аппетит. Но если со вторым он мирился и заставлял себя есть, чтобы не расстраивать маму с папой, то со сном можно было не церемониться, всё равно никто не видит, спит он или нет. Вот и сидел Келли долгими бессонными ночами, тоскуя по братьям. Потому что начал очень сильно сожалеть о том, что не нашел времени для них, не открылся им, когда те пытались общаться с ним, маленьким братишкой, а он, дурашка, стеснялся их, таких больших и взрослых… Ой, как же плохо Келли стало от осознания этого, как жалел он теперь, что избегал Элрондинионов, звездных красивых мальчиков, которые так искренне хотели дружить с ним…