— Ничего, ничего, давай уйдем отсюда.
Медсестра подбежала со стаканом воды:
— Что у них случилось? Он, когда спит, каждый день ее зовет, жалобно так… А эта страшилища злится… Выпей, девочка, успокойся. Больные все сейчас такие нервные. Луна шалит, не иначе. Ничего, пройдет… Любит он тебя…
Лера глотнула воды и вытерла слезы.
— Люба, спасибо, — Анна вытащила из сумки заранее приготовленную коробку конфет, — попейте чаю за наше здоровье. А я повезу свою пациентку домой…
— Берегите ее! Она такая худенькая!
Анна кивнула. Лера медленно пошла к выходу, пошатываясь и всхлипывая. Она все еще не могла прийти в себя.
— Почему он так, Ню, почему?
— Пойдем, пойдем. Все уладится. Все всегда рано или поздно улаживается… Вот мама у меня в Италию собралась в отпуск…
Так, заговаривая Лере зубы, она довела ее до машины, отвезла в общежитие и уложила в постель. Измученная болезнью и слезами, Лера моментально уснула. Анна долго смотрела, как даже во сне в уголках ее глаз закипают слезы, и размышляла о странной сущности любви, которая вместо счастья отчего-то обрекает людей порой на невыносимые страдания.
Подходя к проходной больницы, Ирена увидела, как в автомобиль садятся две молодые девушки. Одна из них показалась Свенцицкой очень знакомой.
— Не может быть! Мерещится уже! — Ирена чертыхнулась и пошла дальше. Но уже хорошо знакомое ей чувство липкого беспокойства пробежало в душе, проникло в кровь, холодным дыханием коснулось сердца. На этаже она быстро пронеслась мимо поста Любочки к палате Вознесенского. Он лежал, отвернувшись.
— Лера, прости меня! Я сам не знаю, что со мной… — вдруг заговорил он хрипло. — Я не хотел. Все совсем по-другому…
Повернувшись, он увидел застывшую в дверях Свенцицкую в великолепном вечернем платье с огромным пакетом продуктов, из которого выглядывала бутылка вина.
— Что? Какая, к черту, Лера?
Свенцицкая швырнула пакет на соседнюю кровать и, стуча каблуками, приблизилась к Вознесенскому. Он сжался. Значит, ей не померещилось. Дело принимало неприятный оборот. Придется действовать иначе. Жаль, не хотелось.
— Значит, в мое отсутствие тебя посещает Лера. Это приятно. — В тоне Ирены прозвучали угрожающие нотки, в которых явственно улавливалось приближение бури.
— Ирена, не заводись. Это не твое дело.
— Ах, не мое? То, что ты до сих пор на мне не женился, — не мое дело? Что ты от меня к молоденькой бляди удрать хочешь, — тоже не мое? Я бросаю все свои дела, мчусь к тебе, а ты… Да ты еще проклинать будешь тот день, когда увидел ее, помяни мое слово. И заруби себе на носу: унизить меня тебе не удастся. Надо будет — охрану у твоей палаты поставлю, чтобы и муха не пролетела сюда без моего ведома, понял? И вообще подумай, что сказала бы твоя добропорядочная еврейская мама, увидев рядом с тобой эту потаскушку! Вряд ли она была бы счастлива. А ведь ее мнение всегда так много для тебя значило. Вот когда она меня поносила на чем свет стоит, ты же прислушивался к ней!
— Ирена, я прошу тебя… Мне плохо, Ирена… — Вознесенский схватился за сердце, оно снова напомнило о себе.
— А будет еще хуже! — завизжала Свенцицкая. — Ты у меня узнаешь, где раки зимуют, если не угомонишься.
Ей до смерти противен был вжавшийся в подушки бледный Вознесенский, который морщился, как от удара, от каждого ее слова.
— Все, до завтра, больной, — бросила Ирена и вышла из палаты. В ее голове созрел новый план действий. Он еще узнает, кто чего стоит в этой истории. И девчонка заплатит сполна!
К Вознесенскому заглянула Любочка:
— Как вы? — И, охнув, подошла к измученному Стасу.
Он жестом показал ей на сердце.
Через минуту в палате был врач, засуетились несколько медсестер.
— Не понимаю, что происходит. Все вроде бы в норме, — бормотал врач, пожимая плечами, — нельзя вам нервничать, нельзя. Отдыхайте.
— А где Лера? — уже засыпая, жалобно спросил Станислав.
— Дома, дома ваша Лера, — успокоила его Люба, — только зря вы ее обидели… Не надо так.
На следующий день с самого утра Свенцицкая позвонила в приемную Вознесенского:
— Леночка, здравствуй!
— Добрый день, Ирена Эдуардовна, — пропела трубка.
— Эта кикимора на месте? — спросила Ирена, имея в виду Леру.
— Нет, болеет. Будет только в следующий понедельник.
— Болеет она, — усмехнулась Свенцицкая, — как же. А подскажи-ка мне, Леночка, на месте ли сегодня Сергей Павлович Гвоздюк?
— Да, Ирена Эдуардовна, — с готовностью сообщила Леночка, — на месте. И будет весь день. Вы хотите приехать побеседовать с ним?