Действительно, в этот день Леру с самого утра вызвал к себе Гвоздюк под предлогом «усиления режима сохранения конфиденциальности информации и грамотного использования рабочего времени». В течение недели он проводил подобные беседы с большинством сотрудников. Походы к Гвоздюку были для Леры тяжкой повинностью. Это был единственный человек в офисе, который раздражал ее безмерно, и это было прямо-таки физическое отвращение. И что бы ни делала, она не могла сопротивляться этому чувству. И ко всему этому странному отделу, который сплошь состоял из невыразительных, лысоватых мужчин в очках и одинаковых потертых костюмах, которые сновали по офису как серые мыши, непонятно чем занимаясь, Лера тоже относилась с настороженностью. Она старалась держаться, выглядеть спокойной и миролюбивой, но срыв, она это чувствовала, был не за горами. И вот когда сегодня Гвоздюк, в десятый раз рассказав ей о своих подвигах на ниве государственной безопасности, вдруг потянулся к ней своими потными ручонками, Лера отпрянула и вскочила:
— Не смейте до меня дотрагиваться! Вы же на работе! Я Станиславу Георгиевичу расскажу!
— Ах ты маленькая дрянь! — Глазки Гвоздюка злобно сузились. — Только попробуй хоть слово сказать своему Станиславу Георгиевичу! Ты не представляешь, что я с тобой сделаю.
Лера не нашлась что ответить и, кипя от возмущения, выбежала из кабинета.
— Ты еще очень об этом пожалеешь! Была уже тут одна такая неприступная, — неслось ей вслед.
На рабочем месте Лера попыталась отключиться от происшедшего. В конце концов, у всех свои странности. Гвоздюк все-таки руководитель службы безопасности, приходится считаться с его положением в компании. Должен же он заниматься чем-то еще, кроме этих бесконечных отрывающих от работы разговоров! А тут еще насквозь фальшивая Леночка пристает с расспросами, как прошло общение с этим самым Гвоздюком.
— Прекрасно! — выдавила из себя Лера.
— Вот и правильно! — нравоучительно сказала секретарша, причесываясь. — Сергей Павлович — очень хороший человек. За время службы в органах безопасности именно благодаря его информации много воров, негодяев и приспособленцев оказались за решеткой. Сергея Павловича надо уважать.
Лера не стала высказывать свое мнение по этому вопросу и углубилась в свои бумаги — работы было много. К тому же Лера неожиданно нашла в верхнем ящике стола большую шоколадку с орехами и изюмом, как раз такую, какие она любила…
В этот день, вызвав Леру с бумагами к себе в кабинет и, как обычно, расспросив о проделанной работе, шеф неожиданно предложил ей уехать из офиса пораньше и отправиться поужинать куда-нибудь в хорошее место. Лера попробовала возразить, что у нее еще много всего недоделанного, но Вознесенский, смеясь, только отмахнулся. Какая ерунда!
У него сегодня целый день было очень хорошее настроение. Он сам себе поражался. За эту неделю Стас как будто помолодел лет на десять, словно упал с плеч какой-то тяжкий груз. Ему хотелось куда-нибудь уехать, улететь, написать стихотворение, что-то нарисовать… В голове, ускользая от осмысления, теснились неясные образы. А рабочие проблемы, казавшиеся раньше единственным смыслом его жизни, как-то очень плавно и незаметно отошли на второй план. Станислав вдыхал полной грудью ласковый июньский воздух и был очень счастлив.
Но самое неожиданное, что было в его состоянии, чего он вообще не мог себе объяснить, — это его чувство к Лере. Станислав боялся признаться в том, что влюблен в нее как мальчишка, но в глубине души он уже чувствовал это и почти не сопротивлялся охватившему его чувству, позволяя теплой волне увлечь себя. В конце концов, он тайно мечтал именно об этом. Ему хотелось показать этой маленькой, чудесной девочке весь мир, поделиться всем, что он видел сам, подарить ей что-то особенное… Он хотел остаться с ней наедине и очень боялся этого.
Станислав прекрасно понимал, что за годы напряженной работы он, став удачливым бизнесменом, практически перестал быть мужчиной. Женщины в его жизни возникали эпизодически, в основном за границей, какие-нибудь экзотические проститутки, с которыми не надо было притворяться и выпендриваться, разыгрывать мексиканские страсти… И это его вполне устраивало. Хотя однажды, в порыве сентиментальности, он дал объявление в одну из газет о том, что ищет подругу. И подробно описал ее параметры: 20–25 лет, красивая, образованная, интеллигентная, со знанием иностранных языков, динамичная, понимающая… Откликов пришло много, но вот встречи разочаровали. Сейчас он и не вспоминал даже об этом смешном эпизоде двухлетней давности.