— Что тебе нужно, дитя мое? — спросил он нараспев, вытирая бороду полотенцем.
— Извините меня, пожалуйста, я совсем не хотела вам мешать… Просто спросила, где вас найти, мне показали. Я лучше зайду попозже…
— Нет, заходи, коли пришла!
Лера подчинилась и неловко вошла.
— Да ты не стесняйся, свои люди! Ты голодная? Бери вот чем богаты, тем и рады. Эй, матушка, принеси-ка нам еще тарелку! Кстати, меня отец Григорий зовут. — Поп дружелюбно протянул пухлую белую руку.
— Лера…
Дородная молодая женщина с ярким румянцем, тихо поздоровавшись, поставила на стол еще один прибор.
— Это моя матушка Мария, — сообщил священник, — вот, с Божьей помощью, третьего младенца к осени ожидаем. Хотя тут в приходе шутят, что все дети в районе на отца Григория похожи.
Священник весело рассмеялся. Матушка покраснела и вышла, не сказав ни слова. На столе стояли закуски, холодная рыба, салаты, початая бутылка красного вина. Лере всегда казалось, что священники если и не питаются манной небесной, то обязательно живут в строгой аскезе. Удивительное рядом! Она положила себе немного салата.
— Так что тебя сюда привело? Ты же не из нашего прихода? Я не видел тебя здесь раньше. Иначе запомнил бы такую хорошенькую!
— Да я вообще из другого района, но в вашей церкви была несколько раз. Нравится она мне — тихая, уютная. Сейчас у меня проблемы, очень хотелось с кем-то поговорить, посоветоваться. Не знала с кем, вот и пришла сюда… Хочу исповедаться.
— Похвально твое намерение, дитя мое. Только мы сегодня не исповедуем. Приходи в субботу с утра. Весь приход будет на исповеди. Всем страждущим души облегчим. Очередь у нас обычно быстро идет.
— Но мне сегодня надо, отец Григорий, мне плохо очень, я не знаю, что делать. — На глаза Леры навернулись слезы. Она снова подумала о Свенцицкой и последнем разговоре с ней.
— Вот только этого нам тут не хватало! — расстроился священник. — Ну не переживай, сейчас закончим трапезу — и исповедую. — Он положил себе несколько соленых грибочков и причмокнул сладко: — Лепота!
У святого отца явно не было проблем с аппетитом. Лера справилась со смущением и рассмотрела наконец, что отец Григорий еще довольно молод — от силы лет тридцать пять. Его круглое белое лицо наполовину скрывала черная кудрявая борода, по плечам ниспадали смоляные локоны, отчего он и казался гораздо старше своих лет. А вот глаза были совсем молодые, смешливые. Очень похож на Стаса Намина.
— А ты сама откуда будешь?
— Из Новгорода. В этом году институт закончила, иняз имени Мориса Тореза. Переводчица. Работаю теперь в фирме.
— Это хорошо, что в фирме. Наверное, зарабатываешь неплохо. А тревожат, как всегда, дела любовные? — с неподдельным интересом спросил отец Григорий. Он явно был очень словоохотлив.
Лера покраснела и кивнула.
— Ну ничего, ничего, — священник наклонился и по-отцовски ласково похлопал ее по плечу, — по молодости у всех все бывает. Вот я… — он озорно покосился на дверь и перешел на шепот, — когда в военно-морском училище повинность отбывал, на политработника учился, такое вытворял! Тебе и не снилось. А потом на флоте! Эх, такая жизнь была, до сих пор вспоминать весело. Или в соседнем приходе священник, тот вообще из эстрадно-циркового училища. Что выделывал! Он и сейчас по выходным на барабанах наяривает. Я к нему в дом его загородный в Домодедовском районе иногда приезжаю послушать, как он играет в ансамбле с двумя дьяками из Подольска — они все вместе учились… Но, несмотря на такое прошлое, Господь всемогущий все же обратил и меня, и моих коллег по сану к жизни праведной и грехи наши тяжкие отпустил милостиво. Мы теперь — новые русские святые отцы, свою паству усердно окормляем… Храмы повсеместно открываются после ремонта, отстраиваются — много батюшек сейчас нужно. Даже нехватка кадров в стране существует. Так мы и служим Родине честно — раньше на флоте, теперь в церкви. Бывает очень непросто — как соберутся, знаешь, интеллигенция всякая, начинают вопросы задавать. Ну, например, почему лечить наложением рук — грех, если помогает, почему Рерихов от церкви отлучили, если они всю жизнь духовность проповедовали, и так далее… Не знаешь прямо, что отвечать. Пишу в патриархию запросы, а они не отвечают, стервецы, прости Господи… Приходится самому что-то придумывать, философствовать. Ведь главное — помочь людям, наставить их на путь истинный, чтобы в лапы Сатане они не угодили. Мы тут все такие психологи стали…