Ранним утром Вознесенский отвез Ирену в аэропорт. Всю дорогу она щебетала без умолку, как будто между ними ничего не произошло. Станислав отделывался односложными высказываниями. Чувствовал он себя из рук вон плохо. Когда она успела с утра сделать такой макияж? Он не знал, что Свенцицкая специально встала раньше него на целый час, чтобы привести себя в порядок. Густо напудренное лицо Ирены в дневном свете казалось неестественным, как у манекена. На самом деле возраст уже невозможно было скрыть, несмотря на все ухищрения.
— Вот видишь, ты можешь быть таким душкой, моя прелесть! Отправь ко мне домработницу, пусть приберется там после вчерашнего. Ты молодец, что приехал ко мне вчера. Хороший мальчик!
Станислав машинально кивнул. Отчего-то никакой радости и облегчения он не чувствовал, хотя все получилось как нельзя лучше. Больше всего ему хотелось, чтобы Ирена поскорее пересекла пограничную линию. И улетела в свой Милан. Да хоть на Северный полюс, лишь бы скорее, скорее! Он чувствовал себя совершенно разбитым.
— Прилетай ко мне — или я к тебе прилечу. В общем, созвонимся. И веди себя хорошо, не устраивай мне больше таких сюрпризов! — кокетливо шепнула Свенцицкая и сложила бантиком для поцелуя ярко накрашенные губки.
— Созвонимся!
— Не кисни тут без меня! И не забудь вызвать домработницу, а то знаю я тебя — все забудешь. Скоро привезу тебе фотографии с показа. Пока, мон амурчик!
Потрепав его небрежно, как щенка, по подбородку, Ирена подхватила чемоданчик и направилась к таможенному посту.
Вознесенский дождался, пока Свенцицкая скроется за линией паспортного контроля, помахал ей вслед рукой и направился к машине. У него снова поднималась температура.
Глава 8
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
Несмотря на дурное самочувствие, Станислав все-таки решил заехать в офис. В последнее время его частенько посещали мысли, что он основательно подзапустил дела и не в курсе многих процессов, происходящих в компании. То есть о деятельности предприятий в регионах он и раньше имел весьма смутное представление — этим прежде всегда занималась сама Маргарита Ивановна. Но сейчас он ощущал, что утрачивает контроль над событиями, происходящими непосредственно под самым его носом, в головной компании! Придраться было вроде бы не к чему. Петрин регулярно докладывал, что все в порядке и никаких проблем нет. Но у Станислава складывалось впечатление, что заместитель осторожно стимулирует его поменьше бывать в офисе, не вникать серьезно в дела, передать основные управленческие процессы в его руки… Всего лишь интуитивное ощущение, ничем не подтвержденное, но оно стало понемногу напрягать Вознесенского. С каждым днем все больше.
Беспокоило и другое. Буквально за день до отъезда Свенцицкой он обнаружил у себя в кабинете миниатюрный «жучок», аккуратно прикрепленный к обратной стороне плоского монитора. Естественно, он сразу вызвал к себе Гвоздюка, но тот начал бормотать что-то невнятное относительно того, что это внутренняя служба безопасности установила наблюдение во всех кабинетах, включая и кабинет руководителя, для обеспечения полного контроля за происходящим в офисе. Дескать, «жучок» в его кабинете установлен «на крайний случай» и используется для наблюдения только во внерабочее время… А не предупредили об этом руководителя, поскольку он очень редко бывает в офисе в последнее время. Вознесенский наорал на Гвоздюка, тут же оторвал и выбросил «жучок», но решил этого так не оставлять. Нужно было срочно разобраться с тем, что происходит в офисе. Чувство беспокойства, одолевавшее его все последнее время, усиливалось.
Первое, что Вознесенский увидел, войдя в приемную, были красноватые, слегка припухшие глаза Леры, смотрящие на него со смешанным выражением отчаяния и испуга. Эти глаза показались ему такими огромными, что на мгновение он забыл обо всем вокруг. Ничего больше не было — только эти глаза, усталые, отчаянные, полные слез. Станислав был потрясен настолько, что неожиданно потерял ориентацию в пространстве, покачнулся и шагнул им навстречу — прямо в них… В чувство его привело настойчивое покашливание Леночки, которую он сначала даже не заметил. Все моментально вернулось на свои места, лицо Вознесенского приняло отстраненное, деловое выражение, он хрипло поздоровался. Лера вскочила со стула и бросилась ему навстречу: