Звезды и Земля уже были практически не видны, экраны внешних видеокамер заполнила чернота. Свет с трудом пробивался извне туда, где была «семидесятка».
— Интенсивность десять единиц. Интенсивность двенадцать единиц, — доносилось из интеркома.
— Пятнадцать единиц. Стоп, — скомандовал Сергей.
— Есть пятнадцать единиц. Есть стоп, — через некоторое время доложил Алексей.
Звездолет достиг требуемой интенсивности перехода. Максимальным уровнем для безопасного прыжка «семидесятки» в пределах орбит внутренних планет была величина интенсивности в двадцать — двадцать две единицы. Однако не было никакого смысла рисковать, осуществляя гиперпереход на пределе возможностей корабля. Прыжок с пятнадцатью единицами за пределы орбит планет земной группы должен составить четверо суток, что было вполне приемлемо. Дальше можно было прыгать с интенсивностью в 35–40 единиц, уходя за пределы Солнечной системы, а затем следовал главный прыжок — 250-единичный межзвездный перелет.
— Зафиксировать интенсивность. Начать переход, — дал завершающую команду Сергей.
— Есть, — отозвался Алексей. И чуть погодя: — Интенсивность зафиксирована в пятнадцать целых две сотых. Переход начат. Расчетное время завершения — через девяносто три часа. Первый гиперпереход стартовал.
Что делает экипаж в звездолете во время гиперперехода? В основном ничего — это знает любой человек, имеющий отношение к космонавтике. Не рекомендуется это — заниматься чем-либо активным в гиперпереходе. По возможности на время прыжка откладываются починка, уборка, учебные тревоги, настройка и отладка оборудования. Как издавна замечено программистами — если система стабильно работает, то не надо ничего менять. Космонавты, а уж экипажи «семидесяток» особенно — народ суеверный. И возникшее еще со времен самых первых гиперпереходов поверье, что те, кто занимается активными работами во время прыжка, имеют все шансы вынырнуть «неправильно собранными» у них весьма популярно. И, несмотря на то что никакой достоверной статистики или внятного научного объяснения это поверье под собой не имеет, хороший капитан наперекор ему без особой нужды не пойдет. Ну, не надо этого делать — это такой же моветон, как заставить, например, экипаж бриться во время патрулирования. Люди, как говорится, не поймут.
Сергей считал себя хорошим капитаном и во время прыжка экипаж не напрягал. Не то что бы он зарабатывал дешевый авторитет у подчиненных — настоящий авторитет боевой капитан зарабатывает или теряет (зачастую вместе с жизнью и кораблем) в реальном бою, остальное, в общем-то, не в счет. Просто не видел смысла. Пусть все привыкнут друг к другу и к кораблю и немного отдохнут. Во время подготовки к межзвездному прыжку будет еще время на авралы и учебно-боевые тревоги. Так что летели спокойно, экипаж нес вахты на своих постах или отдыхал в крохотных капсулах-каютах, читая документацию (теоретическую подготовку никто не отменял), слушая музыку или просматривая фильмы по личным компьютерным терминалам.
Из гипера вышли далеко за марсианской орбитой. Снова все по устоявшейся схеме — сначала ориентация в пространстве, связь со штабом, затем расчет параметров нового прыжка. Пользуясь случаем, Сергей провел пару учебных тревог. Справились, по его оценке, так себе, на нетвердую четверочку. Впрочем, в космическую эпоху скорость готовности к бою во многом зависит от скорости расчетов бортовых компьютеров. Однако и экипаж расхолаживать нельзя — люди должны быть собранны и готовы к реальной боевой ситуации, чтобы в решающий момент не теряться, а принимать верные решения и здраво оценивать ситуацию.
Новый прыжок перенес «семидесятку» уже за пределы Солнечной системы, оставив позади орбиту Плутона. Далее снова длительная подготовка и решающий рывок в систему Барнарда, туда, где на данном этапе войны происходили основные столкновения землян с эриданами. Инопланетяне, безуспешно попытавшись пару раз прорваться непосредственно к колониям землян в Солнечной системе, теперь медленно, но верно вытесняли их из двух других освоенных звездных систем, пытаясь лишить человечество ресурсной базы. Люди отчаянно сопротивлялись, и свою посильную лепту в этот процесс готовился внести экипаж «семидесятки», под тактическим номером 350.
Глава 3
На седьмые сутки патрулирования внутри пояса астероидов звезды Барнарда экипаж «семидесятки» так никого и не обнаружил. Системы наблюдения молчали, не находя признаков наличия ни своих, ни чужих кораблей. Впрочем, ничего необыкновенного в этом факте не было. Пояс астероидов звезды Барнарда — в нынешние времена одна из основных ресурсных баз человечества, с которой на земные заводы и космические верфи поставляется более семидесяти процентов сырья редкоземельных и тяжелых металлов — был огромен. Гравитационные сенсоры, основной инструмент дальней разведки звездолета, не могли работать эффективно из-за большого количества гравитационных взаимодействий между самыми разнообразными по размеру и массе астероидами, радарные системы среди астероидов тоже были малоэффективны.