Кроме «девяток», «семидесяток» и носителей было так же два корабля непонятной конструкции. Явно не линкоры, размеры не те. Но и не ударные корабли основных проектов. Судя по многочисленным иглам энергетических антенн гипервзаимодействия, они обладали мощными гипергенераторами и были способны добраться до эридан своим ходом. Даже более чем способны — они были нашпигованы этими иглами, как свернувшийся в клубок еж. Формой напоминали сильно вытянутое яйцо, в задней части угадывались контуры двигателей. Явно очень дорогие машины: выращивание кристаллов для антенн гипергенераторов — один из самых затратных процессов в строительстве звездолетов. Но, что конкретно собой представляет эта военная экзотика — никто сказать не мог. Во время обеда в кают-компании Курт высказал предположение, что это некие звездолеты сверхдальней разведки, приданные флоту вторжения. По его мнению, сильного ракетного или лазерного вооружения они нести не могли. Однако новый специалист по маскировке и обнаружению считал, что специальные разведывательные корабли должны выглядеть иначе — у них де обязательно должны были быть совершенно другого вида детекторы, которых он не наблюдает.
Вообще Сергей толком не мог понять, нравится ли ему заменивший Петю младший лейтенант Вася Климов или нет. С одной стороны, конечно, нет. Сергею было просто больно видеть, как на месте Пети в кают-компании сидит другой человек. Но это эмоции, они к делу не относятся. С другой стороны — парень вроде в своем деле разбирается, и никаких особых проблем с ним нет. А вот с третьей стороны — как-то слишком нагловат этот Вася, что ли? Везде лезет со своим мнением, уважения к ветеранам (к коим Сергей не без оснований относил себя и свой экипаж) не проявляет нисколько, а вот самоуверенности хоть отбавляй. Ладно, ничего не поделаешь. Сергей понимал, что бой покажет. Если выдержит новичок схватку, не подведет и не расползется слизнем в критический момент — будет для экипажа своим. Да и ему экипаж перестанет казаться местом самоутверждения, а станет семьей. К тем, с кем был плечом к плечу в бою, отношение другое. А пока — не стоит особенно брать в голову, разве что приглядывать за ним помаленьку…
Сбор флота продолжался четверо суток. На пятое условно-корабельное утро пришел долгожданный приказ выступать. Обещанных линкоров Сергей так и не увидел.
Полет проходил по давно отработанной схеме — уход в гиперпространство, несколько суток перехода да пояса внешних планет, снова прыжок до точки, из которой можно было начинать межзвездный гиперпереход. Звездолет в этот раз оказался «сыроватым», во время тестовых маневров и гиперперехода выявилось множество мелких недостатков. Реактор, двигатели, гипергенератор работали идеально, качество основных систем управления и жизнеобеспечения было на высоте. А вот с остальным — беда. В камбузе пришлось даже на время отказаться от услуг автоматизированного электронного повара и приставить к процессу готовки двух космонавтов — автоматика чудила вовсю, причем так, что и причину не вдруг установишь. Электронные мозги путали мясо с фруктами, а запекание с кипячением. Получив на ужин жареную селедку в сливочно-шоколадном соусе, Сергей рассвирепел и велел отключить кухонную электронику совсем. Внутренняя отделка отсеков оказалась выполнена небрежно, кое-как. Не хватало ерунды — где-то для ремня безопасности забыли установить крепление, где-то не стали закручивать как следует маленькие гайки в креплениях откидного столика, и он отвалился, в нескольких местах с перекосом установили облицовочные панели — и подобной мелочевки с избытком в каждом отсеке. Вроде бы ерунда, но впечатление производило угнетающее. Понятно: собирали машину настолько наспех, что на качество мелочей закрывали глаза. И все же для флотских верфей, где работали лучшие из лучших, такая работа была явным моветоном, уступкой крайним обстоятельствам. Сергею было ясно — раз пошла такая халтура, значит, предел возможностей в производстве уже наступил.
Вите Скрипкину со своей командой пришлось изрядно поработать, оправдывая совсем недавно полученную должность главного бортинженера «Витязя». Но он справился, и к моменту межзвездного прыжка корабль был более или менее приведен в божеский вид.