Мирина покачала головой.
— Нет, — прошептала она. — Наверняка Ведунья не имела в виду сегодняшний день, нет-нет!
— Что-то не так? — заволновалась и Коронилла.
Мирина попыталась объяснить. В лице ее отражались боль и стыд: больше всего на свете девушке сейчас хотелось провалиться сквозь землю.
— Атиша… — с трудом выговорила она. — Атиша не велела мне сражаться под началом Пентесилеи… она меня даже поклясться заставила.
Акася тут же прервала свое занятие. В комнате воцарилась гробовая тишина. Все три Лунные Всадницы потрясенно глядели на предводительницу. Атиша никому не запрещала сражаться: о таком никто и никогда не слышал!
— Но… но когда пришли черные корабли, мы же все взяли в руки оружие и дали обет защищать земли кочевых племен, — шепотом промолвила Алкибия.
— Верно, — согласилась Мирина. — Кроме того, откуда Атише было знать, что мы станем биться во имя Ильдиз? Не ждет же она, что я стану сидеть сложа руки и даже не попытаюсь отомстить за мою Звездочку?
Но Полимузу это не убедило.
— Атиша никогда слов на ветер не бросает!
— Не бросает, это точно, — согласилась Коронилла.
— Но не можем же мы сражаться без нашей предводительницы! — переживала Алкибия. — Ведь мы — отряд Мирины!
Все растерянно переминались с ноги на ногу. Но вот Бремуза взяла дело в свои руки. И решительно развязала завязки Мирининого шлема.
— Мы все равно отряд Мирины, неважно, сражается она сама или нет.
Акася тут же принялась расстегивать ремни на Мирининых поножах. В лице рабыни отразилось неприкрытое облегчение.
— Бремуза права! — кивнула Полимуза. — Нельзя ослушаться приказа Атиши.
— Ведунья мудра, а мы многого не понимаем, — согласилась Коронилла.
Алкибия по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Но, наконец, и в ней воскрес боевой дух.
— Мы — отряд Мирины, с нами Мирина или нет, — объявила она.
Мирина стянула с себя шлем, лицо ее пылало.
— Я должна отыскать Пентесилею и сказать ей все откровенно, — промолвила она. — И, уж поверьте мне, ничего труднее я в жизни не совершала!
Пентесилея нетерпеливо разъезжала на Буре туда-сюда, следя, как фракийцы и фригийцы выстраиваются в боевой порядок. Мирина прокричала ей, что в битву не выйдет. Пентесилея нахмурилась, покачала головой и проворно спешилась. В лице ее читалось недоумение.
— Не выйдешь? — прорычала она.
— Я позабыла… я так рассвирепела из-за Ильдиз, что ни о чем больше и думать не могла… а вчера ночью мне было так тебя жаль… Но, уже одеваясь, я вспомнила: Атиша запретила мне сражаться под твоим началом. — Мирина сама себе была противна: ни дать ни взять избалованный, капризный ребенок!
Глаза Пентесилеи сверкнули искренним гневом, губы презрительно изогнулись.
— Это еще что такое? Вот уж никогда не держала тебя за трусиху, Госпожа Змея! Старуха-то, видать, рехнулась на старости лет! Чтобы Лунная Всадница — да не сражалась?
Мирина, стиснув зубы, упрямо молчала. Акася, встав плечом к плечу с ней, вызывающе глядела снизу вверх на Дочь бога Войны.
— Но почему? Атиша хоть объяснила, почему? Скажи мне, почему!
Мирина повесила голову. На то, чтобы передумать и вывести Исатис из стойла, потребуется минута, не больше. Так будет легче для всех… Но внезапно к месту событий подоспела Кассандра — и храбро взглянула Пентесилее в лицо.
— Скажи ей, почему! — тихо велела царевна.
— Да говорите же, наконец! — Пентесилея переводила требовательный взгляд с одного лица на другое.
Наконец Мирина решительно вздернула подбородок: впрочем, он заметно дрожал.
— Потому что… если мы потеряем тебя, кто-то должен остаться, чтобы повести за собой Лунных Всадниц!
Глаза Пентесилеи на мгновение затуманились, затем плечи ее поникли, и она крепко, до боли стиснула Мирину в объятиях.
— Помни, что я сказала прошлой ночью, Госпожа Змея: хоть я на тебя порою и рычу, все равно я люблю тебя. А Ведунья не так уж и безумна. До свидания! Доброго пути! Удачи тебе!
Глава 40
Атака Пентесилеи
Пентесилея птицей взлетела на спину Бури и послала могучую кобылицу в галоп.
— Вперед! — закричала она, торжествующе потрясая луком. — Вперед, во славу Маа и Трои!
Над бесчисленными отрядами союзников поднялся ответный рев.
Соратницы Мирины рванулись вслед за Пентесилеей.
— За Маа и Мирину! — кричали девушки.
Мирину это до глубины души растрогало. Но тут им с Кассандрой пришлось проворно отпрянуть назад: все войско стронулось с места — Эней во главе дарданцев, Пирос во главе фракийских племен и Парис во главе уцелевших троянцев. Всадники поскакали через равнину к Могиле Плясуньи Мирины, где армиям предстояло сойтись в решающей битве.