Выбрать главу

Дело стало настолько успешным, что Вайнона расширилась, выкупила значительную часть шахт по добыче серебра и управляла несколькими предприятиями в Волчьей Бухте.

С идеями её отца было покончено: она не бальзамировала и не хоронила в кредит, не отдавала гробы и участки для захоронения за обещание принести деньги позже и не устанавливала памятники друзьям о скидкой.

Такое только вредило бизнесу и могло привести к провалу.

Погребальный бизнес ничем не отличался от любого другого: он существовал, чтобы зарабатывать деньги и получать прибыль, а не для того, чтобы сочувствовать окружающим.

Возможно, как женщину, Вайнону и не очень любили, но она была хваткой, трезвомыслящей и деловой.

Этого было у неё не отнять, несмотря на разошедшиеся сплетни о том, что она живёт с женщиной, которую никто и никогда не видел.

Вайнона поставила на стол чашку и прихлопнула муху.

- Мухи в такое время года... Можешь в это поверить, Мэрион? Наверно, пригрелись на подоконнике на солнце. Ты как считаешь?

Мэрион, одетая в струящийся пеньюар из тончайшего кружева и атласа, ничего не ответила.

Она была накрыта покрывалом до пояса, а руки сложены на груди.

Она не шевелилась.

Вообще ничего не делала.

Вайнона добавила в чай нотку ирландского виски и удовлетворённо кивнула.

- Да, думаю, отец гордился бы мной. Согласна, Мэрион?

Мэрион лежала неподвижно с закрытыми глазами.

Над её волосами закружила муха и села ей на лицо.

Насекомое пробежалось от лба до губ, щекоча кожу крохотными лапками.

Мэрион не шевелилась.

-20-

Шериф Лаутерс сидел в небольшом кабинете доктора Пэрри и размышлял над той чепухой, которую Клауссен рассказал доктору, а доктор - ему.

И с каждой минутой он становился всё злее.

- Чёрт бы побрал этого идиота, - прошипел Лаутерс. - Клянусь Господом, если бы он сейчас был здесь, я б его шею в узел завязал! Тупой сукин сын.

- Расслабься, Билл, - произнёс Пэрри, разминая спину и морщась. - Клауссен пока не понимает, насколько заблуждается.

- Не понимает... Да, чёрт возьми, не понимает! Он образованный человек, а распространяет какие-то бабские сплетни! Оборотни, монстры... Твою ж мать!

- Надеюсь, он всё же будет держать свой язык за зубами.

Шериф фыркнул от отвращения.

- Похоже, нам только и осталось надеяться, док.

Пэрри пожал плечами.

В данный момент его заботила только собственная спина.

Не убийства.

Не Клауссен.

Не оборотни и нежить.

Его поясницу скрутило от боли, и лучше никак не становилось.

Вскоре он вообще не сможет встать с кровати.

- Попомни моё слово, док: одним прекрасным воскресным днём этот идиот будет читать проповедь про оборотней, чертей и бог ещё знает кого.

- И мы ничего с этим не можем сделать, шериф...

- Это мы ещё посмотрим, - Лаутерс застегнул кобуру и направился к двери. - Посмотрим.

- Шериф..., - Пэрри попытался встать со стула, но резкая боль в спине заставила его опуститься обратно. Лоб покрылся испариной.

Облизав губы, он открыл нижний ящик стола и достал оттуда маленькую чёрную коробку.

В ней лежал шприц и несколько ампул морфия.

Оставшись один, Пэрри сделал укол.

-21-

Преподобный Клауссен сидел в доме приходского священника. Вокруг стояла тишина.

Сегодня он был один.

Клауссен остался наедине с десятком лежащих перед ним книг о фольклоре и оккультизме.

Часть его личной коллекции.

Он просмотрел корешки.

Английская «Из человека в зверя», французская «Ликантропия», немецкие «Вервольф» и «Об оборотнях и животных превращениях в средние века», латинские «Превращения человека в волка» и «Демонология», и многие другие...

Одна представляла особый интерес - «Индейцы верхних равнин: общие верования и мифы».

В этих книгах было всё, что ему нужно.

Всё, с помощью чего он мог одолеть зло, пришедшее в Волчью Бухту.

Клауссена не заботило, верит кто-то или нет в его версию происходящего.

Он попробовал сначала поговорить с доктором, потому что Пэрри был образованным человеком.

И в этом была его ошибка.

Теперь ему придётся охотиться на зло самому.

Внезапно дверь распахнулась.

На пороге стояла молодая женщина без одежды.

- Я чувствую себя грешницей, - произнесла она.

-22-

Шериф «Большой» Билл Лаутерс стоял на ухабистой грунтовой дороге, ведущей к церкви.

Он огляделся, достал бутылку ржаного виски, залпом допил оставшееся и отбросил бутылку в сторону.

Он вытер губы рукавом дублёнки и затаился, проверяя, есть ли кто поблизости.

Никого не было.

Ему предстояло дело с преподобным, и оно требовало уединения.