Лонгтри раскурил сигарету.
- Собирайте отряд, помощник. Созывайте людей, поисковых собак, пускайте по следу. Думаю, сможете его выследить - след ещё свежий.
Боус кивнул.
- Вы с нами?
- Я присоединюсь позже. Сначала надо покончить с одним делом.
Боус вскочил на коня и поскакал прочь.
Лонгтри оттянул Пэрри в сторону.
- Я не люблю сыпать соль на рану, док, но, когда всё закрутится, мне, скорей всего, придётся арестовать шерифа.
Пэрри не был удивлён.
- Почему?
Лонгтри рассказал доктору о стрелке в капюшоне.
- Думаю, прошлой ночью вы извлекали пулю из руки Лаутерса, я прав?
Пэрри мрачно кивнул.
- Прошу, сынок, подожди, пока всё закончится. Сделай это ради меня. Думаю, шериф замешан во многих делах в округе Волчьей Бухты.
Он обернулся к валяющимся телам.
- Да поможет ему бог, - всхлипнул Пэрри. - О Господи, маршал, это же дети...
Лонгтри смотрел, как доктор неуклюже ковыляет прочь, и задавался вопросом, сколько же Пэрри на самом деле знал.
И чувствовал к нему, да и ко всему городу, огромное сострадание.
-15-
К тому времени, как Боус собрал поисковый отряд, Безликий - последний из Владык Верхнего Леса - был уже далеко от Волчьей бухты.
Он наблюдал за расположенным среди холмов поселением Черноногих и облизывался.
После пира прошлой ночью он отсыпался в скалах в полукилометре от города.
Он проснулся с восходом солнца, ощущая в животе приятную тяжесть после съеденного ребёнка.
Внутренности мальчишки валялись вокруг него, как подранное одеяло.
Они промёрзли за ночь и были уже невкусные.
Безликий оставил их падальщикам.
После долгой прогулки к холмам он проголодался.
Он знал, что остался ещё один белый, которого ему нужно казнить, но разве есть закон, который сможет запретить ему убить белого после того, как он убьёт всех остальных?
Он осторожно приблизился к лагерю, стараясь создавать как можно меньше шума.
Если псы начнут лаять, ему придётся их убить.
Жаль, что невозможно просто проскользнуть внутрь и посворачивать всем шеи, оставаясь незамеченным.
Да, невозможно.
Не в состоянии больше сдерживаться, Безликий вошёл в поселение.
Собаки начали лаять.
Две из них бросились на Безликого, и он одним взмахом когтей располосовал их тела.
Третью и четвёртую разорвал его костлявый зазубренный хвост. Больше никто не дёрнулся.
Отовсюду зазвучали крики и плач.
Люди бегали, хватали детей и отступали в лес.
Безликий позволил им бежать.
Он переходил от одной хижины к другой, круша их, втаптывая в грязь шкуры и радуясь, как ребёнок.
Несколько старейшин племени не были достаточно расторопны, чтобы выбежать из своих хижин, и Безликий счастливо улыбнулся, слушая, как хрустят под его ногами их кости.
Внезапно началась стрельба; пули попадали в спину Безликого, и он поморщился от боли.
Он развернулся и побежал к дерзким людишкам.
Безликий убил троих: первому разорвал горло, второму оторвал конечности, а третьего так сдавил руками, что у несчастного внутренности вылезли через все возможные отверстия.
Появился четвёртый, и Безликий превратил его тело в кучу рваных частей, а череп мужчины пробил его же винтовкой.
Но это было не более чем развлечение.
Его истинным интересом была палатка-инипи.
Она стояла в отдалении у края леса.
Именно там находились люди, которые его призвали - члены Братства Черепа.
Они знали, что однажды придётся платить по счетам. Им не убежать.
Безликий ворвался внутрь. Коричневая шкура буйвола, служившая дверью в инипи, развалилась под его пальцами.
Внутри на корточках сидели на земляном полу мужчины; их обнажённые тела были раскрашены белыми, чёрными и красными полосами.
Они ритмично бормотали бессмысленные молитвы.
Они не пытались спрятаться или убежать.
Это они его призвали.
Казалось глупым думать, что именно эти слабые, съёжившиеся от страха люди смогли вырвать его из могилы.
Нелепость!
Безликий ломал их одного за другим, смеясь сухим рокочущим смехом.
Он смотрел, как они истекают кровью и плачут, и стонут, и корчатся на земле от боли.
Устав от игры, Безликий расплющил головы стариков, превратив их в бесформенную массу, и обрушил на тела палатку.
Они предложили ему жертву - и он её получил.
Безликий почувствовал запах жарящегося на костре мяса.
Полоски мяса дымились и шипели на огне.
Запах был тошнотворным... Но Безликому было любопытно.