5
Лонгтри закурил сигарету и выдохнул дым.
- Он сказал, чего хочет?
- Нет, - ответил ему Кэл Шэннон. - Он просто просил передать, что хочет вас видеть как можно скорее. Это важно.
- Ясно.
- Если хотите знать, маршал, то там происходит нечто странное. Мистер Райан вдвое увеличил патруль и количество присматривающих за скотом работников. Странно это. Только не говорите ему, что это я вам сообщил.
- Конечно, не скажу.
- Прошлой ночью кто-то убил его скаковых лошадей. Парни говорят, что это, наверно, чудовище, о котором ходят слухи.
- Возможно.
Шэннон дёрнул плечом.
- В общем, он сказал отправиться к нему прямо сейчас.
Лонгтри кивнул.
- Хорошо. Спасибо, Шэннон.
Шэннон вскочил на коня и поскакал прочь, оставив Лонгтри одного у конюшен.
Маршал ещё не закончил в лагере Черноногих.
После того, как на него напали убийцы в капюшонах, а потом ускакали, Лонгтри нашёл своего коня в полутора километрах вверх по тропе и вернулся домой.
Он собирался отправиться на поиски Лаутерса, но это могло подождать... В конце концов, рука шерифа ещё долго не заживёт.
6
К десяти вечера началась метель.
Она собиралась уже несколько дней, и, наконец, вылилась в снегопад и морозный ветер.
К тому времени, как на землю упали первые снежинки, Безликий был уже далеко от места преступления и пробирался к окраине города.
Он знал, что остался только один, а потом... По причинам, ему самому непонятным, он решил, что потом продолжит убивать.
Ведь это такая захватывающая игра.
* * *
Лонгтри не позволил снегопаду помешать его встрече с Райаном.
Сквозь сколько бурь он прошёл за свою жизнь! Сейчас не время укрываться под крышей.
Конь тяжело переступал копытами.
* * *
Шериф Лаутерс был у доктора Пэрри и выковыривал пулю из руки.
Несмотря на многочисленные вопросы Перри, он сказал лишь, что кто-то в него стрелял.
Но Пэрри не поверил ни единому слову.
Ни на секунду.
* * *
Помощник Боус стоял в дверях тюрьмы и наблюдал, как мимо него спешат добропорядочные и не очень граждане Волчьей Бухты, пробираясь сквозь заметающий улицы города снегопад.
Последние несколько дней его мучили дурные предчувствия.
* * *
А в Соборной Церкви у алтаря стоял на коленях избитый преподобный Клауссен и молился.
Он молился Иисусу, он молился Деве Марии, он молился всем богам, что готовы были его слушать.
Клауссен знал, что в городе пора навести порядок, но это было невозможно, пока шериф Лаутерс не будет покоиться с миром на городском кладбище.
Но как это сделать? Вот в чём вопрос.
Клауссен не мог сделать это сам, но и не хотел нанимать убийцу с грешной душой.
Но избавиться от него надо...
Молитва казалась единственным приемлемым ответом.
Клауссен молился часами. Его колени болели, а спину свело от напряжения.
Но страдание есть часть самого процесса. Только истинные неудобства могут принести результат.
Поэтому Клауссен молил любых богов, готовых его выслушать.
И молил послать ему ангела-хранителя.
* * *
Но были в Волчьей Бухте и другие тайны, спрятанные глубоко в тёмных закоулках душ.
Многие из них тщательно охранялись.
И одной из таких тайн была тайна Вайноны Спенс - умной женщины с деловой хваткой и специфическим чувством юмора, которая хранила в комнате забальзамированное тело своей подружки-лесбиянки.
Она умерла два года назад, но Вайнона не могла её отпустить.
Она болтала с ней, расчёсывала ей волосы и делала макияж, читала стихи и ужинала.
А по ночам спала рядом с ней счастливым и спокойным сном, каким может похвастаться только истинный некрофил.
* * *
Второй тайной Волчьей Бухты было болезненное пристрастие доктора Пэрри к морфину, и эта зависимость становилась только сильнее изо дня в день.
Морфий помогал справиться с болями в спине, но часто затуманивал острый аналитический ум доктора галлюцинациями и бредом.
А позже галлюцинации сменялись ночными кошмарами, в которых он снова был полевым врачом во время Гражданской войны.
Он находился в затянутой туманом долине в сарае, который использовался во время кампании «Шайло» в качестве полевого госпиталя.
Раненые, умирающие, искалеченные скапливались вокруг него, а он выполнял ампутацию за ампутацией и рубил конечности, как дрова.
Да, это был всего лишь ночной кошмар, но он видел это воочию, а некоторые вещи невозможно забыть, если просто закрыть глаза.
* * *
Братство Черепа. Ещё одна тайна.
Ни один белый человек (да и далеко не все индейцы, если уж на то пошло) не знал, как так получилось, что стало возможным вызвать из могилы древнего монстра.
Никто ни о чём не догадывался до самого первого появления чудовища три недели назад. Братство Черепа - все его двенадцать членов - молились и постились в священной роще, отказавшись от всех удобств, пока не очистились до того состояния, когда стали способны буквально читать мысли друг друга.
Пока все двенадцать разумов не стали функционировать как единое целое.
Ни слова не было произнесено за последнюю неделю.
Не нужны были никакие особенные священные травы или коренья, способные усилить их телепатические способности.
Превратившись в единый разум, они смогли вызвать из могилы древнего монстра и воскресить его с помощью Кровавого Шаманства, использовав собственную кровь, яд змеи, соки растений и ядовитых грибов, найти которые можно было лишь в глубоких пещерах.
Благодаря этому Безликий обрёл тело из плоти, а не остался той мумией, что видели Лонгтри и Боус на могильнике.
Каждую ночь в парильне-инипи члены Братства сосредотачивались на образе следующей жертвы и передавали его мысленно Владыке Верхнего Леса.
Но существовал единственный недостаток: если Безликий не мог найти обозначенную жертву, его кровожадность нужно было насытить всем, что попадалось монстру на пути.
А когда враги племени будут убиты, Безликий продолжит убивать, разрушать и пожирать, пока сам не будет уничтожен.
Таков был уклад Братства Черепа. Тайны, которые его члены уносили с собой в могилы.
* * *
Жители Волчьей Бухты мало знали о Банде Десяти и без конца терялись в догадках.
Но иногда, даже самые ужасные предположения меркли в сравнении с реальностью.
* * *
Эйб Раньон, первая жертва Безликого, всю жизнь ненавидел индейцев.
Точнее, думал так, пока не влюбился в девушку-подростка из племени Черноногих.
Она отвергла его ухаживания, и Раньон решил, что это немыслимо.
Он похитил девушку, запер в своей хижине за городом и неоднократно насиловал, пока, снедаемый чувством вины, не проломил ей голову молотком.
Он похоронил её под половицами собственной хижина, где она и лежит до сих пор: мечтающий о вечной жизни среди зелёного мха скелет, укрытый сгнившим платьем из кожи оленя.
* * *
Кэл Севенс, вторая жертва, был тихим человеком.
Одиночка во всех смыслах этого слова.
Но ночами в своей комнате над кузницей он будет раз за разом вспоминать проститутку, с которой познакомился в Канзасе, и мастурбировать... А потом, переполненный чувством вины, читать Библию.