И ещё была кровь. Везде.
У Дель Веккио внутри всё сжалось.
Лужи на полу, брызги на стенах и старой металлической плите.
В воздухе висел жуткий запах. Мужчина ощущал его на своей коже и даже различал его привкус во рту.
Он не стал искать тело.
Этого и не надо было.
Он бросился назад, пробираясь через сугробы, подскальзываясь, падая, но, в конце концов, добрался до сарая.
Когда Дель Веккио отвязывал коня и взбирался на него, он уже был трезвый как стёклышко.
Снова начиналась метель. Порывистый ветер бросал в лицо снег.
Конь начал ржать и яростно бросаться из стороны в сторону. Он начинал идти в одном направлении, затем фыркал и бросался в другую сторону.
- Давай, чёрт бы тебя побрал! - закричал Кудряш, ощущая разлитый в воздухе запах смерти. Он дёрнул поводья и пришпорил коня. - Вперёд!
Дверь сарая резко открылась от порыва ветра и вновь захлопнулась.
Конь Нейта тоже яростно ржал и рвался с привязи. Что-то было не так, и оба животных это чувствовали.
Лампа в доме моргнула и погасла.
У Дель Веккио вдоль позвоночника побежали мурашки, и дело здесь было далеко не в пронизывающем морозном ветре.
Издалека донёсся ещё один звук: низкий, ужасный, безумный вой, который то затихал, то снова разносился над долиной.
Кудряш весь дрожал, волосы на затылке встали дыбом.
Этот звук... Напоминал грохот грузового поезда, проносящегося через шахту.
И снова этот вой.
Только на этот раз ближе.
Дель Веккио с криком дёрнул поводья, и конь рванул вперёд по дороге, чуть не сбросив на землю седока.
Конь поскакал не в том направлении, но Кудряш не мог справиться с обезумевшим животным.
Его лицо закоченело от дующего ветра, а глаза начали слезиться.
Сердце громко бухало от ужаса, а в ушах по-прежнему стоял жуткий вой.
И вот он ещё ближе.
И ещё...
16
«Большой Билл» Лаутерс слез с лошади и стал ждать, пока Пэрри тоже спешится. Пожилому доктору потребовалось для такого гораздо больше времени.
- Проклятый холод, - пробурчал Пэрри. - И спина разболелась.
Лаутерс потёр руки.
- Идём, - сказал он. - Быстрее со всем покончим.
И первым вошёл в хижину.
Он увидел то же, что и Кудряш Дель Веккио прошлой ночью.
Дом был разгромлен, словно по нему прошёлся маленький ураган.
Мебель была разломана. Тарелки, чашки и бутылки разбиты, и осколки хрустели под ногами.
Казалось, вокруг не осталось ни одного целого предмета.
И всюду были мука, сахар и... кровь.
- Матерь Божья, - ахнул доктор Пэрри. - Какого чёрта здесь произошло?
Лаутерс обвёл взглядом место происшествия.
Он был зол, даже взбешён, и по лицу ясно читалось его недовольство.
- А как вы думаете, что здесь произошло? - ехидно спросил он.
Они оба знали, с чем столкнулись.
Ещё с того момента, как им сообщили, что Нейт Сегарис сегодня утром не появился на службе в церкви.
Сегарис никогда не пропускал их. Он был вором и мошенником, но на воскресные службы ходил исправно.
Его мать привила ему строгое моральное и религиозное воспитание.
И хотя моральные аспекты он давно отбросил в сторону, религия упорно цеплялась за его душу. До этого дня.
- Какое же животное такое сделало? - спросил Лаутерс, наверно, уже в тысячный раз. - Это какое животное врывается в дом человека и такое вытворяет?!
Перри ничего не сказал. У него не было ответов на эти вопросы.
Это были не просто убийства от голода. Эти преступления несли в себе жестокость, расчленения и погромы.
А какое создание сначала убивает людей ради пищи, как дикий зверь, а потом разрушает их жилища, как безумный человек?
Лаутерс посмотрел на разлитую везде кровь.
- Он должен быть где-то здесь.
Вдвоём с доктором прошёлся через разгромленную кухню и замер перед дверью к гостиной.
На ней на добрый метр были следы от когтей.
Перри осмотрел их.
Царапины врезались в дерево, по крайней мере, на полтора сантиметра.
Пэрри тяжело сглотнул.
- Тот, кто это сделал это, был чертовски силён.
Лаутерс толкнул дверь.
Гостиная тоже была в отвратительном состоянии.
Здесь Сегарис хранил все вещи, оставшиеся от его покойной жены.
Её подушки с оборками были выпотрошены, пол густо устилали перья.
Сервиз из тонкого китайского фарфора осколками валялся в углах комнаты.
Коллекция фарфоровых кукол разбита на кусочки.
Одна из отломанных кукольных голов смотрела на вошедших голубыми нарисованными глазами.
Платья, висевшие на медных вешалках, разодраны в клочья.
Даже стены испещрены следами от когтей, и клочки обоев свисали, как испанский мох со стволов деревьев.
- Это сделало не животное, док, - авторитетно заявил Лаутерс. - Ни один чёртов зверь из леса не вломится в человеческое жильё и не станет его разламывать.
Пэрри тщательно осмотрел всё вокруг.
Он проверил всё.
Ловкими пальцами приподнял оторванную полосу обоев и начал изучать её, как невиданное произведение искусства.
Пэрри что-то пробормотал себе под нос и вытащил что-то из пространства между плинтусом и обоями.
- Но ни один человек не оставит после себя такое, - ответил он, протягивая находку Лаутерсу.
Шериф взял это и потёр между большим и указательным пальцами. В руке у него оказалась серая жёсткая шерсть.
- Может, собака какая-нибудь, - пробормотал он.
- Думаете?
Лаутерс нахмурился.
- А я не знаю, что и думать. У меня пять трупов и, похоже, вот-вот найдём шестой... Что тут сказать? И какого чёрта ты хочешь от меня?
- Полегче, шериф.
Лаутерс бросил шерсть на пол и вернулся в другую комнату.
Пэрри чертыхнулся под нос и, прижимая руку к пояснице, нагнулся, поднял шерсть и засунул её в карман. Затем, кряхтя, выпрямился.
- Взгляни сюда, док.
Лаутерс сидел на корточках перед валяющимся столиком.
Под ним лежало ружьё.
Оно было почти разломано наполовину, а стволы согнуты наподобие подковы. Лаутерс принюхался и проверил патронник.
- Сегарис выстрелил дважды, прежде чем до него добрались. А что может укрыться от двух выстрелов? - многозначительно спросил шериф.
- Что бы это ни было, ему это удалось, - вставил Пэрри.
Тут Лаутерс был согласен с доктором.
На полу в муке отпечатался след. Слегка неясный, но это определённо был гигантский след какого-то неизвестного животного.
- Во имя всего святого, у кого же может быть такая ступня? - вслух спросил Лаутерс.
Пэрри лишь покачал головой.
- Не у человека. В этом я уверен.
След был около метра в длину и сантиметров двадцать в ширину.
Вытянутый, плавно обтекаемый отпечаток. Кто бы его не оставил, у него были три длинных пальца с когтями на передней поверхности стопы и одна короткая и толстая шпора у пятки.
- Вообще напоминает след петуха, - беспомощно пробормотал Лаутерс.
- Этот след оставила не птица, - быстро заметил Пэрри.
- Господи, док, - устало произнёс Лаутерс. - Отпечаток громадный.
Пэрри склонился и снова застонал.
- Тебе надо показаться кому-нибудь со своей спиной, - по привычке пошутил шериф, только обоим сейчас было не до смеха.
Пэрри проигнорировал его реплику. Он исследовал пол и, наконец, пальцы его нащупали металлическое кольцо.
- Погреб.
Лаутерс помог доктору поднять крышку и откинуть её в сторону.
Погреб представлял собой яму в форме куба глубиной около полутора метров с земляными стенами.
Внизу, на промёрзшей земле, лежало то, что осталось от Нейта Сегариса.
- Твою мать, - тихо выругался Лаутерс.
Тело было обезображено.
Кишки выпотрошены, внутренние органы вырваны, и брюшная и грудная полости были пустыми.