Яркая улыбка на ее лице заставила его улыбнуться. Она протянула руку.
— Никакого повода. Просто решили, что ты уже набрался сил, чтобы поужинать с нами.
— Я довольно давно набрался сил, — ответил он, но взял ее за руку. Он слышал, как они говорили в тенях о нем. Некоторые из циркачей не были рады его пребыванию тут. Им все еще было не по себе, что среди них тот, кого они звали простаком.
Фрэнк понимал. Дебютантки и их богатые семьи тоже так говорили, когда он появился. На новые деньги смотрели свысока, как на того, кто не мог дико менять свое тело.
— Ты знаешь, как тут все, — рассмеялась Клара. — Некоторым нужно убедиться, что ты тут не для того, чтобы смеяться над нами или… хуже.
— Да, я слышал, что были проблемы, — юноши спорили. Если им удавалось пробежать в цирк, украсть что-нибудь — лучше одного из циркачей — они выигрывали сотню долларов.
Он так не делал. Иначе его узнали бы. Это казалось варварским поведением для Фрэнка. Даже тогда он видел в циркачах людей. Не игрушки.
Клара повела его среди палаток к шатру цирка. В центре сцены стоял большой стол, за которым могло уместиться больше двадцати человек. Почти все места уже были заняты, и Фрэнк понял с шоком, что не видел большую часть работников цирка.
Их ноги стучали по сцене, все замолчали на миг и уставились на Клару и Фрэнка. Он сглотнул.
Людей было много. И каждый поразительнее другого. Он узнал Тома и Великана, но не знал женщину с перьями в волосах. Мужчину, который весил пятьсот пудов. И двое детей казались соединенными друг с другом.
Столько людей, и они огромными глазами глядели на него. Может, боялись его реакции. Может, думали, что он закричит и убежит или чем-то бросит в них. Они были не такими, как он ожидал, но они были людьми.
«Люди, — напомнил он себе. — Люди, которые хотят того же, что и я».
Он отнесется к ним с уважением и достоинством. Он постоянно напоминал себе, что они не хотели, чтобы на них пялились, чтобы с них смеялись. Они хотели жить обычно, без напоминаний, что они были не такими, как все.
Разве он не хотел того же в детстве? У него были деньги, но он хотел играть с другими мальчишками в грязи. Он хотел ловить жаб и сражаться палками, будто мечами. Так все должны были делать.
Может, у этих людей тоже такого не было.
Он выдохнул и кивнул столу.
— Всем добрый вечер. Простите, что не помог повару, но мне никто не сказал, что будет пир.
Букер фыркнул во главе стола, дым вырывался из его носа, как у дракона.
— Я был бы впечатлен, если бы ты умел готовить.
Другие засмеялись, и Фрэнк склонил голову и захохотал, как все.
— Ты прав, друг. Я никогда не готовил сам, но не прочь попробовать. Только то, что я сделаю, вряд ли вам понравится.
— Скорее всего, это будет несъедобным. Мы поручили готовку Тому. Он в этом лучше тебя, — Букер кивнул на свободный стул. — Садись. Ты все еще выглядишь так, словно тебя может сдуть ветер.
Он уже не ощущал себя так. Фрэнк был потрясен тем, как просто было двигаться. Ребра не ныли от движений, желудок не сжимался при мысли о еде. Букер помог ему магией.
Ему нужно было спросить, где он научился так исцелять. Даже армия не знала, как помогать солдатам так быстро. Даже если его раны отличались от пулевых ранений.
Клара отпустила его руку и подтолкнула к стулу, на который кивнул Букер. Оставалось только одно место, прямо возле Эвелин. Что задумала бородатая леди?
Он опустился на деревянный стул, который был удивительно удобный. Он старался не замечать, что Эвелин отклонилась от него. Она теперь боялась его? Он сделал что-то не так? Он думал, что у реки все прошло неплохо.
Женщины приходили в клинику. Редко, но все же порой им было некуда идти. Фрэнк был единственным доктором, который задержался ночью, медсестры ушли домой. Он все еще помнил первую женщину, которая вошла, выглядя так, словно хотела быть в другом месте, и спросила, есть ли там медсестра.
Он позаботился о ней, выписал лекарство и отправил восвояси. После этого ночью стало приходить больше женщин. Не так часто, но все же он не мог забыть синяки на их телах и боль в глазах.
Так же выглядела она, но взгляд был тусклым, такого он еще не видел. Эвелин не признавалась в трагедии, которую переживали многие женщины. Она долгое время испытывала такое.
Он хотел остановить это. Она не заслуживала ходить так, ее глаза не должны были выглядеть так, словно видели слишком много боли.
Но он не знал, как помочь. Она должна была заговорить с ним, и тогда он продумает следующие шаги. Для этого ей нужно заговорить с ним. Фрэнк взглянул на нее. Она вряд ли собиралась делать это в ближайшее время.