Их становилось все меньше и вот вскоре не осталось никого. Лишь тогда дрожащая рука Эльзы выронила меч на холодное белое покрывало из пушистого снега. Метель успокоилась, но Леви все еще была без сознания, и Гажилу пришлось ее нести на руках следующие несколько часов. До поля боя, на котором сражалось войско детей ночи и нежить под предводительством Всадника, оставалось всего ничего. Обогнув скалистый уступ очередной снежной горы, что преграждала им путь, Эльза и Гаджил вздохнули с облегчением, заметив впереди первые редкие деревья древнего леса, королевства фей.
«Я скоро приду на помощь, Жерар, дождись меня», — тревога не покидала девушку. Ей казалось, что она опоздала и что-то страшное должно произойти вот-вот, что она вряд ли поспеет это предотвратить. Когда снег медленно стал редеть, уступая место редкой зеленой и повеявшей траве, девушка остановилась.
— Гаджил, вам с Леви нужно будет остаться здесь, дальше я пойду сама.
— Эльза… — наследник драконьей крови уже хотел запротестовать. Но она не дала ему сказать и слова, лишь взглянула на него, и он по взгляду понял, что перечить сейчас ей бесполезно. Он тяжело вздохнул и пообещал ей не идти за ней следом, а заняться ранами юной ведьмы.
— Только будь осторожна, — попросил ее Гажил и с печальной улыбкой посмотрел на девушку
— Конечно, — пообещала она и отправилась дальше, углубляясь в лес.
========== Глава 28 ==========
Он успел передать ей все, что нужно… Об этом тоже позаботилась печать…
Жерар прикрыл глаза, он постарался максимально расслабиться и уже собирался передать свое тело под контроль печати, как вдруг почувствовал уже знакомое чувство.
«Она пробудилась?!» — быстро мелькнуло в его голове.
Перед ним по-прежнему сидел Зереф и шептал слова на непонятном для него языке. Глаза хранителя были закрыты, но он чувствовал, как вокруг меняется мир, как все становится другим. Поначалу он думал, что ему это кажется, что это просто очередная неосуществимая мечта назойливо вертится и сбивает с толку его разум. Ему хотелось, чтобы Эльза стала прежней, но в мирное время, а не в это, когда вокруг война и смерть, всюду умирают люди и другие представители земной разумной формы. Но очередной толчок материи, что сейчас окружала их двоих, дал понять, что это ему не снится и даже не мерещится.
«Она действительно пробудилась… Но почему именно сейчас… Что ее на это подвигло, что потревожило ее сон?» — он знал что нельзя оставлять ее в таком состоянии, когда она только очнулась от древнего сна, не зная то делать дальше и он решил ей помочь, точнее так решила печать.
«Передай ей, передай ей свои мысли, свою боль, свои воспоминания, о вас, обо всех….
— Передать ей свою память?
— Да, и воспоминания. Она должна вспомнить, кем была и снова стать ею, стать собой, стать Цветком. Ей нужно знай, ей нужно вспомнить, я помогу я предам»— головная боль, резкая и пульсирующая, сковала в свою железные объятия голову хранителя, из носа тут же потекла струйка крови, но он выдержал ради нее. Ради Эльзы. Он передал ей все, что нужно знать и помнить, но печать дала ей больше.
Она смогла соединить множество воспоминаний, не только Жерар, но и всех хранителей, одно огромное, полное печали и радости, боли и сожалений, любви и предательства — все это она передала ей, и даже момент их встречи, то что почувствовал Странник, когда увидел ее живой на той поляне. Все это теперь принадлежало ей. Она владела этим и могла им распоряжаться, как ей вздумается, и печать была уверена, что она придет сюда, чтобы спасти его. Круг снова замкнётся. Но стоит ли его замыкать? Если тот, кто пожертвовал своим телом, желает всем сердцем его разомкнуть, если тот, в чьем теле ей пришлось сейчас проснуться от сна, так хочет умереть, умереть за богиню? За ту, что все звали Лунным цветком.
«Нет, прошу, не дай ей умереть… Не дай ей умереть, пусть она сюда не приходит… Я не хочу, я не дам ей…» — он отчаянно молил печать не делать того, что она задумала. Он знал, что та будет слушать лишь себя или богов, что для нее просьбы какого-то смертного, пусть он и был ее сосудом, ее вместилищем, и все же… Она позволила ему распоряжаться собой и поступать так, как того желал этот жалкий человечишка.
«Как же все-таки хорошо, что ее здесь нет…» — подумал он, прежде чем его полностью поглотила тьма.
***
До дворца фей доносились отклики битвы, слабые, но все же четко слышимые. Лжекороль восседал на своем, как он считал, троне и дрожал всем телом. Он ждал, когда за ним придет смерть в облике ребенка, в облике светлой, но уже обезумевшей богини, в облике Мевис или, как ее еще называли, Мебиус Багряной. Но вместо нее на пороге тронного зала появилась его племянница. Это была Люси. Она в сопровождении незнакомца шла уверенной походкой, обнажив кинжал и направив его в сторону родного дяди, что силой захватил трон ее матери и теперь удерживал власть в своих руках путем подкупов придворных и тех, кому правление бывшей королевы было неугодно.
— Люси! — он был удивлен, даже поражен, никогда бы он не мог подумать, что в этой маленькой девочке может быть столько решимости и смелости. — Дорогая племянница, что ты забыла здесь, или тебе действительно надоело жить, и ты пришла положить этому всему конец?
— Дядя, я пришла вернуть то, что принадлежит мне по праву… Я пришла судить тебя, ты предстанешь перед верховным судом и будешь справедливо наказан за свои прегрешения.
На лице Армира появилась усмешка, полная презрения. Он стукнул пару раз посохом по каменному полу, и в зал вбежала стража. Люси даже не дрогнула и не повела бровью, как говорится, при виде стражников. Им путь преградил Нацу. Он встал на ее защиту, и стоило одному из стражей сделать шаг в ее сторону, как он тут же оказывался на полу. Вскоре ни одного из них, кто мог бы еще стоять на ногах, не осталось. Все они лежали на холодном каменном полу без сознания. А Нацу, скрестив руки на груди и опираясь плечом об одну из колон стояли, смотрел молча на трясущегося от страха старика, что, как казалось юноше, боялся сейчас даже собственной тени.
— Все кончено, дядя, сдавайся!
Армир засмеялся. Смех лжекороля, прошелся эхом в опустевшем тронном зале. Придворные бежали. А народ Люси страдал и ждал, пока хоть кто-нибудь встанет на их защиту перед нависшей над лесным королевством угрозой.
— А что дальше. Ты убьешь меня, Люси? Давай, вот я сижу перед тобой. Вот он я, твой враг и захватчик, которого тебе придется повергнуть самой, но сможешь ли? Рука не дрогнет, все добывали трон этой стране именно так и твоя матушка, моя сестра была не исключением, ну же, это так просто — всади свой клинок в мое сердце лиши родного дядю жизни.
— Я не стану тебя убивать, ты отправишься в темницу, где тебе и место.
— Только вот ты забыла, милая племянница. Я не сдамся без боя, — Армир, поднялся с трона, на котором до этого властно восседал. Левой рукой он медленно убрал в сторону плащ, а другой достал свой меч.
========== Глава 29 ==========
«Прикрыв глаза, он расслабился и передал контроль над своим телом прямо в руки печати, он так думал, но его обманули. С ним общалась вовсе не печать. Это было древнее создание, первое в своем подобии и первое из изгнанных с небес на землю, но и тут эта древняя не смогла обрести покоя. Начались разрушения, затем последовала война…»
— Истатиум мавимстум, истатиум мавистум! — Зереф все продолжал повторять странные слова, пытаясь вызвать на разговор то, что таилось столько лет в теле девятого хранителя.
— Ты жалок, — наконец, подало голос странное существо, — посмотри на себя, кем ты стал, очередной изгой в мире смертных, уже не бог, но и не смертный, ты жалок, Зереф, и в таком виде ты решил предстать передо мной? Не стыдно? Смотри своим единственным глазом на меня и возрадуйся моему милосердию, ибо я не стану наказывать тебя, мое заблудшее дитя, не стану отрицать, что видеть тебя в столь плачевном состоянии мне больно и обидно, ибо ты мой сын. Иди же сюда и обними свою мать. Это я, не бойся, я не держу зла за то, что ты тогда помог им изгнать меня и обрек на муки похуже ада.