— Быстрей убей меня, пока он вновь не овладел мною, пока я это я, прошу тебя… быстрей. Прошу тебя, скорей, — последние слова он уже кричит и вдруг зажимает уши, словно его оглушил какой-то звук, он припадает к земле и начинает корчиться от боли. Судорога изводит его тело, словно что-то действительно рвется из него наружу. Нацу становится не по себе, он заносит меч и вздрагивает, понимая что не может ударить вампира. Он замирает всего на секунду в нерешительности, и вот агония Фернандеса уже прекратилась. Хранитель начинает смеяться. Его смех больше похож на истерику сошедшего с ума, нежели на здоровый смех. Медленно поднявшись на ноги, он хватает Драгнила за горло и поднимает голову.
— Уже поздно, — звучит из уст вампира, но Нацу понимает, что с ним говорит не вампир, а нечто, что овладело им… А в следующий миг рука дитя ночи пронзает драконорожденого насквозь, пробивая тело и с удовольствием наблюдая за тем как жизнь покидает, тело Драгнила.
— Мир спасать уже поздно, слишком поздно»
Видение проходит так же быстро, как и приходит, но боль от раны в области живота остается. И она такая же реальная, как и битва между Армиром и Люси. Которая уже начинала подходить к концу. Лже король очень быстро уставал, и поэтому девушке не составило труда ранить своего дядю в те точки, что позволили бы не убить, но обездвижить его на все сто процентов. Еще один удар, и меч был выбит из рук мужчины, он отлетел в сторону, а клинок принцессы застыл в нескольких миллиметрах от горла старика.
— Ты проиграл, — холодно и без сожалений произнесла Люси, ее взгляд был полон равнодушия и призрения.
— Заканчивай, — произнес чуть ли не по слогам Армир и прикрыл глаза, ожидая рокового удара.
— Я не стану лишать тебя жизни, я не ты, — Люси отбрасывает свой клинок в сторону и отворачивается от своего дяди, чтобы позвать стражу, и это стало самой большой ошибкой юной принцессы. Армимр решает, что это его шанс, боги все же остались на его стороне и не отвернулись от него. Удача даже сейчас сопутствует ему и он не упустить ее. Одним быстрым движением подняв клинок принцессы с холодного мраморного пола, лжекороль устремляется к ней.
— Люси, берегись! — Нацу чувствует, что не поспеет, и, пересилив себя, он бросается на перехват, но все же в последний момент, когда Люси обернулась брызги крови, испачкали ее легкий доспех и прекрасное личико юной феи.
— Нацу! — крик девушки оглушает пустой тронный зал, Армир замирает на месте в растерянности, этот странный юноша успел прикрыть юную фею и тем самым принял весь удар на себя. В зал врывается стража, они окружают троицу и берут в плотное кольцо. Принцесса приказывает схватить Армира, а сама собирается заняться ранами Нацу.
— Нацу, Нацу не уходи, не уходи, не закрывай глаза, — она шепчет нежно его имя, прижимая голову молодого человека к себе. Он все еще в сознании, цепляясь за реальность и не давая тьме поглотить его. Он чувствует, как силы покидают его, а свет меркнет, он умрет? Он не знает, что ждет после смерти, но вряд ли есть рай для таких, как он. Хотя может, он есть, и именно туда он сейчас и отправится.
— Лекаря сюда срочно! — Люси надрывает свой голос. Стража и прислуга мечется вокруг, все начинает медленно расплываться перед глазами драконорожденого.
— Все хорошо, Люси. Не стоит, обо мне так… — свет гаснет. Его губы еще шевелятся, но слов уже не разобрать.
— Нацу, — шепчет Люси сильней прижимая, тело юноши к себе, — не умирай, прошу тебя…
«Ну что же ты плачешь, разве драконы могут умереть, меня нельзя победить…» — эти слова она услышала лишь раз из его уст, когда они разбил лагерь на болотах, и неизвестный ей монстр напал на них, но был повержен Драгнилом.
«Его еще можно спасти, дочка. Не плачь, вспомни, о чем я говорила тебе. Вспомни о твоем врожденном даре…» — голос покойной королевы эхом отдается в ее голове, и девушка вспоминает тот день, когда она смогла пробудить в себе уникальную способность.
«Фея может подарить или отдать, свое бессмертие лишь тому, кому будет принадлежать ее сердце, и если это будет взаимно. Этим она спасет жизнь того, кого любит, но есть одно правило — любовь должна быть взаимной», — грустная улыбка тронула губы юной феи, она встает на ноги и расправляет свои крылья, она готова расстаться со всем тем, что окружает ее сейчас. Ей не нужен престол и трон, это королевство, или все эти бескрайние леса.
«Надеюсь, Нацу, моя жертва не будет напрасной, и ты действительно любишь меня», — она складывает руки в особом магическом жесте, и яркий свет окружает ее и драконорожденого. Крылья Феи подобно искрам падающей звезды или самого яркого фейерверка рассыпаются, принося с собой Люси ужасную боль и шрамы, которые останутся на теле до конца ее дней. Она больше не Фея, а обычная смертная, человек. Яркий свет перемещается на тело юноши, как раз туда, где располагалась рана, и вскоре исчезает внутри тела, вдыхая в него новую жизнь, рана затягивается, а Драгнил снова начинает дышать. Пульс пусть и слабый, но все же слышен бывшей правительнице лесного королевства.
— Слава богу, — две одинокие слезы стекают по щекам девушки, но она быстро растирает их руками по лицу, на губах появляется еле заметная улыбка. Он любит ее. Их чувства взаимны, иначе бы магия не сработала, и она просто бы исчезла вместе со светом, отдав свою жизнь зря.
***
— Осталось сделать лишь шаг, последний шаг, и она будет свободна… От бремени, что на нее возложили боги, от роковой судьбы, ну что же пора протянуть руку. Я жду, Жерар… Я жду… — голос Зерефа был все такой же слащавый и полон соблазна, перед которым устоять хранителю было все сложней. Изгнание Алексии прошло удачно, и Зереф это чувствовал. В хранителе больше не осталось ничего, кроме истиной печати и его собственной души
— Позволить идти всему, как есть, просто плыть по течению. Не сопротивляться, остаться, мой путь закончится здесь… — подумав об этом про себя, хотя он и понимал, что темный бог сейчас читает его мысли, и он так близко от него, как никогда.
Зереф уже протянул ему руку, встав со своего места, кресло за ним тут же исчезло все, что оставалось это сделать встречный жест и протянуть руку в ответ. Но Странник медлил, что-то было не так печать молчала, хотя выход из всей этой дурацкой ситуации был так близко лишь протянуть руку и все закончится. Все для него и Эльзы. Возможно, когда-нибудь о нем даже сложат легенду, как о герое, победившем или обхитрившем темного бога.
— Я надеюсь, ты сдержишь слово, и если с Эльзой что-нибудь случиться я активирую печать, и мы погибнем оба, — возможно, он делал сейчас самую величайшую глупость в своей жизни, вот так просто без боя, да еще практически выложить их план прямо весь в одой единственной фразе, но Зереф не дурак, ведь читая его мысли он мог спокойно слышать весь разговор, но раз так. Он должен был знать, в чем подвох, но все же соглашается на это, а может, он уже придумал другой анти план, плану Жерара и печати.
«Не бойся, — шептала печать, — я здесь с тобой, и он не знает, если бы знал, не пошел бы на эту сделку».
— А может быть и пошел. Ведь на один гениальный план всегда найдется другой по гениальней предыдущего, — и в этом весь Зереф, он ведь сплошное зло, а значит, его слова и гроша ломаного не стоят, но Жерар верил в то, что ему удалось обмануть темного бога и поэтому, лишь слегка помедлив, он протянул руку темному богу, позволяя вихрю из темной энергии окружить его в плотное кольцо. Темная энергия стала проникать в тело, парализуя и заполняя легкие, не позволяя ему дышать, поэтому Жерар очень быстро терял сознание и силы. Божество лишь успело подхватить юношу в свои крепкие объятия и вызвать нечто на подобии гроба, для того чтобы перевезти будущее тело в безопасное место, где можно будет спокойно провести ритуал.
Но еще оставалась одна неразрешимая задача. Мевис, она была уже близко, он чувствовал ее присутствие рядом, очень рядом. Совсем близко, казалось, она стоит позади него. Барьер спал, и темный бог оглянулся, ища знакомый силуэт светлой богини своим уцелевшим глазом. Другой заплыл белой пленкой и вовсе перестал видеть, а рука… Она была покрыта язвами, из которых вылазили опарыши, спадая прямо на землю окроплённую кровью, как нежити так и детей ночи.