Книга, столько лет служившая тюрьмой самым страшным созданиям Верховного бога и Алессии, вновь была распечатана, и твари вновь вырвались наружу. Но теперь они служили не матери Зерефа, а ему самому. Темное божество долго не поддавалось чувству власти, что так и манило Драгнила, шепча на ушко слащавые речи о пути славы и справедливости, что можно было вершить через книгу. Фолиант хотел владеть душой юного бога, что еще не был соблазнен ни разу темным искусством, которым он владел в совершенстве.
Когда семь генералов-демонов оказались на свободе, они припали на одно колено по очереди перед новым господином, что держал книгу с гордым и властным видом.
— Теперь я ваш господин, и вы мне поможете одолеть Алессию, — после этих слов Зереф поднял дрожащую руку и указал на мать, что стремилась уже вниз, дабы отобрать фолиант у сына.
— Не смей! — кричала она, но стоило туману облаков развеяться, а обезумевшей богине спуститься, как ее бывшие соратники, подчинённые генералы окружили ее. Следом на землю спустилась и Амила, в пылу битвы она смогла призвать слезу, в которую и была заточена Алессия
— Будьте вы прокляты, все вы! Не понимающие, что вас используют. Слепые глупцы… Особенно ты, Зереф, ты вспомнишь мои слова через столетия и будешь сам некогда заточен в точно такую же слезу, пока ты еще не понял. Но власть это рок и удел лишь сильнейших, если ты не сможешь удержать ее в руках, она перейдет к другому, удача не всегда сопутствует великим. Взять бы хотя бы меня, к примеру. Но пока живи, и твоя жизнь будет исполнена печалью и болью. А мое проклятие уже начинает тяготить твое сердце!
С этими словами темная владычица исчезла по ту сторону чистой слезы. Вода в ней тут же потемнела и стала темной, подобно ваксе. Мебиус подошла и обняла брата и, решив подбодрить, лишь произнесла:
— Ты правильно сделал, ты все сделал правильно, не вини себя, — ее теплые ладони коснулись холодного лица брюнета и на нежно поцеловала темное божество в лоб в знак признательности и мужества, что он проявил сегодня на этом поле боя.
Перед тем как вернуться в Вейлеон, Зереф обернулся лишь раз и посмотрел на слезу, что теперь подобно огромному обелиску возвышалась посреди поля, усеянного трупами божественных воинов.
— Прощай, мама, — прошептал он, прежде чем ступить в портал, созданный Мебиус.
========== Глава 1 ==========
С тех пор, как Зереф коснулся фолианта и использовал его против Алессии, обезумевшей богини, собственной матери, все резко изменилось. Тьма, что таилась в книге, смогла проникнуть в тело мальчишки и даже в каком-то смысле управляла им и его поступками. Мебиус замечала это и сильно переживала за младшего брата. Несмотря на разницу их сил и тот источник, откуда они черпали ее, Багряная и Драгнил оставались близки. Это сильно настораживало Амилу, но все же она позволяла дочери поводить время с братом. Это продлилось недолго. Сила фолианта стала вытягивать все добро из темного божества, ожесточив его сердце даже против родных. Мебиус это видела и пыталась помочь брату, что все глубже уходил в себя и все чаще стал искать уединения в зале героев, наблюдая за величием реликвий его отца и других божеств. Самому Зерефу еще не было дано право создать артефакт, наделенный его силой.
«Он еще не достиг совершеннолетия», — так твердил Верховный, и многие поддерживали его в этом. А когда Зереф стал замыкаться в себе и ночи напролет проводить в библиотеке, словно одержимый идеей вернуть Алессию из заточения и даже утверждал, что сможет вернуть ей рассудок. Мевис всеми силами пыталась вернуть брата на путь света, и ей было плевать, что весь род, который шел от Алессии, обязан был служить и служил тьме. А ее род, род Амилы, — свету. Так поддерживался баланс. Но это хрупкое равновесие продлилось недолго. Вскоре в Вейлеоне случилось нечто пошатнувшее равновесие и заставившее темное божество восстать против одного отца и братьев. И первый шаг к предательству случился в эту ночь. На небе сияла тысяча звезд, небосвод был чист, и смертные устроили танцы под открытым небом, а боги любопытством наблюдали за этим, слегка завидуя беззаботности и маленьким радостям, что окружали смертных. Мевис и Зереф тоже наблюдали за пиршеством, и им жутко хотелось оказаться хоть на пару часов смертными и повеселиться на земле.
— Давай спустимся и повеселимся вместе с ними, — предложил Зереф, поймавший взгляд Мебиус. Богиня света была поражена праздником и музыкой, ей нравились наряды крестьянок: эти широкие юбки алого цвета и льняные легкие блузы с вышитыми красивыми узорами. Услышав слова друга, она вздрогнула и тут же отошла от края чана, через который они подсматривали за смертными.
— Ты что, хочешь нарушить правила? Нам нельзя спускаться в мир смертных, если в этом нет необходимости.
— Ну в этот раз я думаю сделать исключение, — он посмотрел на сестру с улыбкой и, взяв за руку, потянул за собой. Мевис еще сопротивлялась какое-то время, но потом поняла, что переубедить Драгнила будет сложно, а потому, позволив Зерефу увлечь за собой, спустилась с ним на землю.
Праздник был в самом разгаре, когда боги, переодевшись в обычных смертных и наколдовав иллюзию вокруг себя, чтобы их не узнали, прибыли на пиршество. Юноши прыгали через костер, девушки плели венки и танцевали народные танцы, Мевис очень быстро научилась плести венок, вот только, когда работа над ним была окончена, она еще не знала, что именно с этим делать. Она поинтересовалась у девушки, что сидела рядом с ней, для чего они это делают, а та, пожав плечами и слегка засмеявшись, объяснила, что венки дарят своим нареченным. Багряная смутилась и подарила венок Зерефу, в свете костра его лицо и тот образ, наколдованный иллюзией, был еще более прекрасным, отчего у Мевис забилось сердце чаще.
— Тебе очень идет это платье, — прошептал на ухо Зереф, когда им удалось сбежать от шумной гуляющей толпы. Он сам развел костер, и они оба сидели рядом, радуясь свободе, пусть она была и мимолетной. Они нашли маленькое уединённое со всех сторон место на обнесённой лесом поляне. Где-то неподалеку журчала река, и это место казалось обоим заколдованным и созданным именно для них.
— Спасибо, — Мевис опустила взгляд, стараясь не смотреть сводному брату в глаза.
— Что такое? Ты смущена, но я не вру, этот наряд действительно тебе идет, — он приблизился к ней настолько близко, что они оба могли слышать биение сердец друг друга.
— Тебе тоже очень идет этот венок, — тихо почти шепотом произнесла богиня света и смутилась еще больше. Иллюзия спала, и Зереф предстал перед ней в своем истинном божественном облике. Искры от костра разлетались во все стороны, а игра огня и тени на лице юноши делали его более таинственным и очаровательным. Мевис перепугано стала оглядываться по сторонам, нет ли поблизости смертных, боясь, что их могут увидеть.
— О нет, Зереф, твоя иллюзия! — она быстро вскочила на ноги и бросилась к маленькой речушке. Когда она взглянула на свое отражение, то поняла, что и она уже не под действием иллюзии. Ее облик источает свет и тепло, в тот момент, как образ Зерефа олицетворяет тьму и холод.
— Не волнуйся, Мевис, я окружил это место иллюзией, нас никто не увидит, и мы можем побыть здесь сами собой, не притворяясь и не надевая маски и личины других. Будь собой, Мевис, я хочу видеть тебя такой, какая ты есть, — он улыбнулся, и Мевис впервые не увидела в его улыбке ни коварства, ни лукавства. Он был искренен, и именно в тот момент девушка заметила в нем искру добра.
Слова, сказанные тогда в шутку темным божеством, вскоре привели к тяжелым последствиям. После возвращения в Вейлеон, их обоих ждал не очень приятный разговор с отцом.