Снежок спланировал прямо на голову маленькой девочки, и та в изумлении уставилась на брата, желая убедиться, не он ли сыграл с нею шутку. Мальчик видел, что снежок прилетел из-за забора, и он, явно озадаченный, поглядел в том направлении. Ни брат, ни сестра не посмотрели наверх, на ту часть дома, где стояла, наблюдая за ними, Марсия.
Лори вновь кинула снежок, который пролетел высоко над забором, и мальчик больше не колебался. Со злобной ухмылкой он скатал довольно большой снежок и запустил его в невидимого обидчика. Он шлепнулся на голову Лори, и та взглянула на мать.
— Там кто-то есть! — крикнула она.
Марсия засмеялась и кивнула. Лори бегом помчалась к воротам и попыталась их открыть, а когда увидела, что они крепко заперты, взобралась на них, чтобы посмотреть в другую часть сада.
Картина была забавной: американский ребенок осторожно лезет на ворота, с интересом разглядывая двух японских детей по другую сторону.
— Хелло! — крикнула Лори.
Мальчик скорчил ей рожу.
— Харро! — с веселой насмешкой эхом ответил он, тогда как его пухленькая сестричка молча смотрела на Лори, и глаза на ее круглом лице были похожи на блестящие смородины. Марсия была уверена, что еще мгновение, и дети сломают и забор, и языковой барьер. Но неожиданно им помешали.
Из другой части дома вышла японка в темно-синем кимоно. Она проворно пробежала по снегу в своих гета и взяла детей за руку. Она видела Лори, взобравшуюся на забор, и покачала головой, очевидно, запрещая перелезать. Когда японка повернулась и направилась назад в дом, Марсия решила заговорить.
— Доброе утро, — сказала она всем троим. Женщина была молодой и очень хорошенькой. Марсия увидела это, как только взглянула вниз. У нее были изящные черты лица, и женственные и национальные одновременно. Цвет ее кожи был бледным, было типично для японки благородного происхождения; темные глаза и темные брови эффектно контрастировали с кожей. Но в отличие от детей она не улыбалась Марсии открыто и дружелюбно.
Она вежливо поклонилась в сторону Марсии и быстро увела обоих детей в дом. У Марсии осталось неприятное чувство, что ею мягко и вежливо пренебрегли. Было ясно, что молодая женщина не хотела, чтобы ее дети играли с Лори. Она также не захотела по-дружески, по-соседски поздороваться с Марсией и ограничилась холодным приветствием.
Лори разочарованно соскользнула на свою половину сада и снова начала катать снежки. Казалось, не было причин, из-за которых Лори не позволялось играть с соседскими детьми, если они хотели играть с нею. Может быть, Джером распорядился не пускать детей в эту часть сада. Определенно, он приложил усилия, чтобы изолировать одну часть дома от другой.
Ну, с этим ничего нельзя было поделать, и прежде чем закрыть ставни, Марсия осмотрела галерею до конца и увидела, что там установлена далеко не японская дверь, дверь с автоматическим замком. Она подошла и тихонько повернула ручку. Дверь была заперта. Это было вполне естественно, если Джером сдал жильцам другую половину дома.
Она ощутила беспокойство, для которого не было причин, однако ею опять овладело дурное предчувствие, как и минувшим вечером.
Марсия закрыла деревянные ставни и нашла тапочки. Здесь больше нечего было смотреть — только четыре пустые японские комнаты, вокруг них с трех сторон веранды, и перегородка до потолка, которая разделяла дом на две половины.
Она задумчиво спустилась вниз и заглянула в комнату для гостей, соседнюю с комнатой Джерома, которую теперь прибирала Суми-сан. Чтобы руки были свободны, маленькая служанка укрепила отвернутые рукава кимоно пурпурными лентами. Голову она повязала чистым белым хлопчатобумажным полотенцем и выглядела занятой и деловитой.
Комната для гостей была меньше, чем комната Джерома, и поэтому в ней легче было поддерживать тепло. Стены были покрыты пестрыми обоями из бамбука, немного выцветшими от времени. В комнате стояла удобная чистенькая плетеная мебель. Там были и низенький кофейный столик, и небольшие сдвоенные туалетные столики из бежевого дерева, а также две кровати. Перед каждой из них расстилался небольшой светло-бежевый коврик. На двух единственных картинах над каминной полкой были изображены растения. В комнате не было никаких беспокоящих предметов.
Утро пролетело быстро. Марсия распаковывала чемоданы, свой и Лори, и вешала одежду в шкаф из такого же светло-бежевого дерева, как и остальная мебель в комнате.
Она позвала Лори готовиться к ланчу как раз перед тем, как за ними пришла горничная Нэн. Иса-сан прибыла точно в двенадцать тридцать; в отличие от служанок в доме Джерома она носила одежду европейского образца — аккуратную блузку и юбку, а поверх них — плащ. Волосы ее были подстрижены и уложены волнами. Она немного говорила по-английски и была рада освежить свой английский, пока они прошли небольшое расстояние вверх по холму.