Нэн тихонько свистнула и провела указательным пальцем по подбородку Марсии.
— Хм! Алан прав относительно вас. Есть что-то в том, как вы сжимаете свой маленький рот. Он сказал, что у вас есть все, чтобы стать на ноги.
— Что он знает обо мне? — отозвалась Марсия, неожиданно становясь колючей. — Почему он обсуждает меня с вами?
— Не существует закона, запрещающего обсуждать друзей, — мягко сказала Нэн. — Я думаю, что мы все это делаем, так почему вы должны быть исключением? В вашем случае мы делаем это потому, что вы чем-то пришлись нам по душе, и мы не хотим видеть, как вас третируют и обижают.
Марсия оцепенела.
— Никто меня не третирует. Я считаю, что что-то ужасно неладное происходит с жизнью Джерома. Возможно, я тот человек, который сможет ему помочь. Иногда мне кажется, что он понимает это, но ни за что не хочет согласиться с тем, что это так.
— Возможно, вы и правы, — Нэн открыла свою слишком большую сумочку и вынула сигареты. Марсия отказалась от протянутой ей пачки, но Нэн зажгла сигарету для себя и рассеянно попыхивала ею.
— Сегодня утром, — сказала Марсия, — я попыталась позвонить Джерому в лабораторию. Я не смогла добиться ответа, и Суми-сан так странно вела себя по поводу этого звонка. Как будто она знала, что я его там не застану.
Нэн пожала плечами.
— Он, вероятно, вышел по какому-то делу. Возможно, она знала об этом.
— Тогда почему она не сказала об этом мне?
— Вы начинаете нервничать, — заметила Нэн.
Марсия пропустила ее замечание мимо ушей.
— Бывает ли он там когда-нибудь? Делает ли он вообще что-нибудь, связанное с его работой?
— Что вам нужно, — спокойно сказала Нэн, — так это чуточку побольше человеческого общения, чего вы лишены в этом мавзолее. Я собираюсь дать небольшой обед после периода цветения вишни. Хочу отметить публикацию «Лунного цветка». Просто небольшой вечер для Ямада-сан и друзей Харуки Сетсу.
Было ясно, что Нэн не собиралась обсуждать отсутствие Джерома в лаборатории.
— Харука Сетсу? — спросила Марсия.
— Это женщина, которая написала стихи, — объяснила Нэн, и Марсии показалось, что взгляд ее стал задумчивым. — Вы могли бы сказать Джерому о моих намерениях, поскольку вы оба приглашены. Я не видела его неделю или около того.
Марсия испытывала острую потребность поговорить с кем-нибудь из своих друзей. Сегодня Нэн казалась неожиданно сочувствующей и понимающей. И Марсия решилась.
— Прошлой ночью Джерри рассердился на меня за то, что я отказалась возвращаться в Штаты, ушел из дома и не возвращался до поздней ночи, — она сделала паузу и перевела дыхание. — Нэн, вы знаете, куда он ходит?
Прежде, чем ответить, Нэн выпустила два кольца дыма.
— Если вы собираетесь остаться здесь, моя девочка, не задавайте вопросов. Просто постарайтесь быть тем, чем он хочет, чтобы вы были, и увезите его с собой на родину. Есть небольшой шанс, что он уедет. Но этого не случится, если вы начнете ворошить старые неприятности. Есть несколько причин, по которым он не хотел, чтобы вы приезжали, и не ошибитесь в них.
— Но вы же можете сказать мне о них, — настаивала Марсия. — Вы знаете то, что мне следует знать. Не так ли?
Сочувствие исчезло из глаз Нэн, и показалось, что мускулы ее лица отвердели.
— Есть еще одна вещь, которую вам также нужно понять, — сказала она. — Джерри мой старый друг. Он был моим другом задолго до того, как женился на вас. Нравится вам это или нет, но мне было жаль вас. Я хотела помочь вам. Но прежде всего я верна своим дружеским чувствам по отношению к Джерому Тальботу. Он скажет вам все, что захочет, чтобы вы знали. Поэтому не обращайтесь ко мне с вопросами.
При этом отказе скулы Марсии слегка покраснели, но она не отрывала взгляда от лица Нэн.
— Прошлой ночью кто-то прошел с другой половины дома на эту половину.
Рука Нэн, стряхивавшая пепел в пепельницу, замерла, и пепел упал на ковер, но она не заметила этого.
— Да? — сказала она.
— Это была женщина в белом кимоно, она несла фонарь. Она прошла в мою комнату и постояла у моей постели, глядя на меня.
— Что было потом? — спросила Нэн. Она отвернулась, чтобы избежать взгляда Марсии, и почти сердито бросила сигарету.
— Ничего особенного. Я спросила, кто она такая и что ей нужно. Я не знаю, поняла она меня или нет. Она сказала «гомен насай» и ушла.
— И вы видели, кто это был?
У Марсии появилось ощущение, что Нэн ждет какого-то особенного ответа, но у нее не было никаких соображений по поводу того, кто бы это мог быть.
— Голова женщины была завернута в белую ткань. Это могла быть Чийо. Но я так не думаю.