Мой спутник открыл дверь и пропустил меня вперед в темную комнату. Он взял меня за руку и повел по длинному, узкому коридору. У меня было впечатление, что мы постепенно опускаемся вниз, в подземелье. Это утомительное путешествие длилось минут десять. Внезапно мой спутник остановился и схватил меня за руку; в темноте раздалось металлическое щелканье, почва под моими ногами заколебалась, и я понял, что мы начинаем подыматься в лифте. Потом — снова остановка, снова ходьба по коридору, и, наконец, мы очутились в большой комнате, освещенной неверным светом умиравшего дня. Посреди помещения стояло кресло.
— Садитесь, — сказал лаконически мой спутник.
Машинально я уселся в кресло. Спустя несколько секунд послышался странный металлический шум, мерное дыхание поршня и, совершенно неожиданно для меня, мой лоб почувствовал холодное прикосновение стальной каски.
Я вздрогнул и пытался поднять руку к голове. Оказалось, что я неподвижно прикреплен к креслу. Повинуясь страху, — единственному чувству, которое во мне осталось живо, — я дико закричал:
— Прекратите эту комедию! Дайте свет! Развяжите меня, иначе…
Он по-прежнему ничего не ответил. Я сделал еще несколько попыток освободиться от уз, но металлические цепи врезались в тело, причиняя мне невыносимую боль. Я понял, что нахожусь всецело во власти этого человека, и проклял тот миг, когда согласился на его безумное предложение.
В течение шести месяцев я встречал его ежедневно в городском сквере, куда ходил подышать свежим воздухом после утомительного конторского дня. Это был худой человек с изможденным лицом аскета, на котором блестели два огромных светлых глаза. Их взгляд производил на меня неприятное впечатление, но, раз почувствовал его на себе, я никогда не мог уйти от его очарования.
Однажды я не застал незнакомца на его обычном месте. На следующий день он пришел и я рискнул спросить:
— Вы были вчера больны?
— Нет, — ответил он утомленным голосом. — Вчера я, наконец, приступил к большому опыту…
Я не отвечал, сообразив, что имею дело, по-видимому, с изобретателем-фанатиком. Но он неожиданно сказал:
— Я знал, что вы меня об этом опросите. Я видел ваш вопрос.
Я не удержался от изумленного возгласа:
— Вы «видели» мой вопрос?
— Совершенно верно. Я видел даже удивление, которое вызовут у вас мои слова.
Я решил, что он окончательно сошел с ума, и отодвинулся от него. Незнакомец заметил это движение и грустно улыбнулся:
— Не бойтесь, я в полном уме.
Я сделал руками неопределенный жест. Незнакомец сказал:
— Не угодно ли вам отправиться со мной на несколько минут ко мне?
— Пойти к вам? Зачем? Я спешу… У меня важное свидание.
— Я не знаю, имеете ли вы действительно свидание, но мне точно известно, что вы сегодня пойдете со мной.
— Это невозможно… К сожалению, я должен уйти.
Я поднялся со скамьи. На губах незнакомца заиграла улыбка, которой я никогда не забуду. Он тихо оказал:
— Зачем уходить, раз я видел, как вы со мной идете? Я говорю вам, что вы вернетесь.
Не попрощавшись с незнакомцем, который начинал меня раздражать и пугать, я вышел из сквера. Уличный шум вернул мне спокойствие и сознание реальности. Я прошел несколько шагов, не переставая думать о странных словах субъекта. Вдруг мне пришло в голову, что он меня уже где- то видел и что его загадочные фразы могут, таким образом, найти весьма простое объяснение. Я решил проверить свое предположение, повернул назад и спустя несколько минут очутился перед незнакомцем, сидевшим на скамейке в той же позе. При виде меня он не выразил никакого удивления. Я пробормотал смущенно:
— Я вернулся, чтобы..
Он меня прервал:
— Я знаю: вы вернулись, чтобы спросить меня, не встречал ли я вас где-нибудь раньше.
Пораженный этими словами, я спросил:
— Что же, вы предвидите будущее?
Незнакомец утвердительно кивнул головой.
— Вы прибегаете к гипнозу?
Он сделал презрительный жест:
— Гипноз — эмпирический метод. Кроме того, вы всегда зависите от субъекта. Гипноз редко дает хорошие результаты.
— Но, в таком случае, как вы поступаете?..
Незнакомец посмотрел на меня своими жуткими глазами и ничего не ответил. Весь мой страх и скептицизм рассеялись, как дым: во мне осталось лишь одно непреодолимое любопытство. Я спросил его почти робко:
— Не мог ли бы я присутствовать при ваших опытах?
Незнакомец поднялся со скамьи и сказал:
— Идите за мной!
Таким образом началась та цепь событий, которая привела меня, холодным сентябрьским вечером, в пустую комнату, на таинственное кресло…
Утомленный бесплодными попытками освободиться от цепей и наручников, прикреплявших меня к креслу, я затих. Незнакомец, все время стоявший в темном углу комнаты, сказал:
— Не двигайтесь больше! Смотрите прямо перед собой.
Я повиновался, стараясь проникнуть взором сквозь окружавшую меня темноту.
Внезапно в одном из углов комнаты появился слабый молочный свет. В трех метрах от меня двигалась какая-то смутная тень, как бы выделявшаяся на бледном экране. Невольно я стал искать источник этого света и обнаружил, что он исходит от меня. Это было холодное сияние, вроде того, которое испускают ртутные лампы.
Тень постепенно проявлялась, принимая определенные очертания. Именно «проявлялась», как изображение на фотографической пластинке, погруженной в химический раствор. И я увидел, что эта тень была моим собственным изображением.
Все предметы вокруг моего двойника стали принимать на экране ясный облик, и я узнал свою комнатку в Латинском квартале. Я (то есть, мое изображение на экране) ходил по комнате нервными шагами, как бы чего-то ожидая. Потом дверь в комнату отворилась, и сквозь нее просунулась рука с письмом.
Тут меня облил холодный пот. Я сделал нечеловеческое усилие, чтобы сорваться с кресла, но узы по-прежнему держали меня крепко. Хриплым голосом я проговорил:
— Это письмо… Я его жду со дня на день…
Незнакомец, бесстрастно наблюдавший за мной, ответил спокойным тоном:
— Вы его получите завтра!
— Но что все это значит? Что это за китайские тени?
Из угла последовал ответ, в котором, мне казалось, звучала насмешливая нотка:
— Это то, что с вами случится завтра!
Мой взгляд был снова прикован к экрану. Моя завтрашняя жизнь продолжала развиваться: вот я вскрыл письмо, прочел его, бросил на стол, опустился в кресло. Минуты текли…
— Это чепуха, — закричал я снова, пытаясь освободиться от физических и моральных пут, во власти которых я находился. — Это все — чепуха! Правда, я ожидаю письмо, но я завтра не останусь дома, слышите! Я завтра не останусь дома, а пойду на службу! Этого всего не случится!
Из угла донесся тот же спокойный голос:
— А я вам говорю, что вы завтра останетесь дома и не пойдете на службу. Все случится так, как вы видите…
Тень на экране продолжала жить. Там была уже не моя комнатка на улице Сен-Жак, а вход в ресторан: я узнал место, где ежедневно обедал. Вот мой двойник появился, подошел к двери, остановился в колебании и повернул обратно… Тут свет стал слабеть, и все видение растаяло бесследно.