«Ваше посещение и выраженное вами сочувствие принесли мне счастье, дорогой друг! После того, как вы уехали, я с обновленными силами принялся за труд и, наконец, добился успеха. Я нашел, — да, я нашел-таки, чего не хватало в рецепте доктора Дежене. Вся его формула мною восстановлена полностью, и завтра же я разбужу усыпленного американца.
Считаю своим долгом сообщить вам первому эту счастливую новость: недаром вы поверили мне! Кроме того, все на свете возможно; если бы почему-либо я оказался не в состоянии огласить состав удивительного противоядия, вы замените меня. Вот полностью рецепт этого состава…»
Далее на бумаге виднелись следы обгоревшей строки… И ничего больше.
На другом листе, с английским гербом и печатью британского посольства, было изложено в изысканно-вежливых выражениях, что дом в Александрии, в котором помещалась лаборатория доктора Мореля, сгорел, вероятно, вследствие неосторожного обращения с хранившимися там для опытов легковоспламеняющимися и взрывчатыми веществами. Под развалинами дома были найдены два почти обуглившихся трупа, а в случайно уцелевшем ящике письменного стола — начатое письмо и конверт с адресом доктора Берена, написанным рукой безвременно погибшего молодого ученого.
П. Ароз
УЧЕНЫЙ ИЛИ ПРЕСТУПНИК?
Фантастический рассказ
Со времени этого необыкновенного приключения прошло уже много лет, и теперь я считаю себя вправе рассказать правду про ужасный конец и таинственные махинации профессора Круля. Мучительные воспоминания об этом случае, в котором я сыграл едва ли не худшую роль, преследуют меня и днем и ночью. Предавая все широкой гласности, я в то же время и себя отдаю на суд общества.
С тех пор, как я помню себя, я любил море. Но меня ужасали все эти модные морские курорты с прекрасными отелями, казино, теннисом, балами, флиртом и общими купаньями. Я любил наслаждаться морем где-нибудь в тиши и одиночестве. Именно поэтому я однажды выбрал для своих летних вакаций мирную приморскую деревеньку Ковилль.
Может быть, она теперь превратилась в модный курорт? Не знаю. Но в то время она состояла из небольшого числа домов. Тогда не было даже и гостиницы, и я снял комнату у вдовы Пьедельовр…
Помню… это было во время одной из моих первых прогулок, на второй или третий день приезда, — когда я открыл убежище профессора Круля. Его дом стоял посреди унылой, лишенной всякой растительности площадки, — и был по виду своему до такой степени необычным и странным, что я остановился в изумлении. Это было квадратное здание средней вышины, из красных кирпичей и без окон. Оно было окружено высоким забором тоже из красных кирпичей — с маленькой железной дверью посреди.
Я медленно обошел вокруг этого странного жилища. Царило мертвое молчание — и лишь в одном месте, когда я внимательно прислушался, приложив ухо к стене, до меня донеслось глухое хрюканье. Но, при всем желании, я не мог определить природу этих звуков.
Крайне заинтригованный всем этим, я вернулся к себе и приступил с расспросами к своей хозяйке.
— Мы знаем немногим больше вас, — ответила она мне. — Вскоре минет четыре года с тех пор, как какой-то сумасшедший с длинными растрепанными волосами и золотыми очками приехал сюда и начал строиться на этой площадке. Никто не знал, кто он и откуда, и что делается у него внутри <дома>.
Четыре стены его крепко сложены каменщиками из Монтивилье, но внутренняя отделка комнат была поручена рабочим-иностранцам, не говорившим по-французски. К нашему удивлению, сам господин очень хорошо говорит на нашем языке.
— Откуда же, все-таки, он сам?
— Из преисподней!.. Раз все окружено тайной, как у него, раз у него нет ни дверей, ни окон, раз никто не приходит и он лишь по ночам выбегает из дома, чтобы беседовать с луной, — значит, он сам Сатана или его посланник.
— Ну, знаете, это еще не доказательства… — заметил я скептически.
— Я знаю, — вздохнула вдова, — что парижане скептики и насмешники, но говорю вам, что в этом человеке есть что- то сатанинское, и уверяю вас, — все мои земляки с удовольствием отправили бы его туда, если бы не большая прибыль от него.
— Он богат?
— Вероятно, так как платит всем вдвое больше против назначенной цены.
— Не боитесь? — заметил я, улыбаясь. — Эти деньги не от дьявола, не проклятые?!
— Бог их знает, но деньги этого колбасника уходят так же быстро, как и другие.
— Я понимаю вас, когда вы считаете его самим Вельзевулом, но почему это прозвище — «колбасник»?
— Благодаря его свиньям.
— Каким свиньям?
— Которых он покупает в округе.
— Живых?
— Всегда.
Тут я мгновенно догадался, откуда исходило это странное хрюканье.
— Значит, ваш Люцифер простой торговец свиньями?
— Нисколько, — с живостью возразила вдова. — Все свиньи, которых он покупает, умирают у него, и их больше никто не видит.
— Вы шутите!
— Я говорю вам истинную правду, но раз вы не верите, я больше ни слова не скажу.
И, рассердившись, вдова ушла от меня.
В течение целого дня я раздумывал о том, что мне сообщила вдова. Конечно, многое было преувеличено, но факты были очевидны, и они меня так заинтриговали, что я решил проникнуть в тайну, которая окружала красный дом.
Вечером того же дня, после ужина, я пошел погулять. Я так люблю эти ночные прогулки в деревне. Над головой расстилается звездный купол неба. Тепло. И я медленно шел, вдыхая аромат спящей земли. На площади глаза мои снова увидели это красное здание! На первый взгляд оно показалось совершенно темным, но, внимательно приглядываясь, я заметил, что верх довольно ярко освещен изнутри. В эту минуту я ясно понял, что днем весь дом освещается сверху — и объяснил себе это явление, казавшееся на первый взгляд загадочным, отсутствием окон. Во дворе слышалась какая-то возня, шум шагов, перешептывания. Вдруг ночная тишина была разорвана безумным, мучительным ревом свиньи, которую режут. Крик долго не смолкал — и было в нем что-то человеческое, молящее о пощаде. Я бросился к себе домой, и еще долго тело мое дрожало мелкой дрожью.
На другой день я принялся за расследование.
Как я узнал, этот таинственный профессор поселился здесь, действительно, четыре года тому назад. За очень большую сумму он купил участок земли. Сделка была совершена на имя профессора Зигфрида Круля из Магдебургского университета. Здание строилось с удивительной быстротой, причем сам дом, возведение стен внутри и отделка комнат — все было поручению немцам.
С тех пор, как профессор Круль поселился здесь, он, не считая двух-трех ночных прогулок, почти не выходил из дома. Он жил одиноко, с двумя служителями, из которых один закупал провизию, другой — свиней. В течение трех лет — закупка свиней началась лишь через год после его приезда — профессор закупил 1095 животных, то есть по одной свинье в день.
Само собой понятно, что эти детали не только не удовлетворяли моего любопытства, а еще больше разожгли его. Я забыл обо всем: о купанье, о прогулках — и отдался исследованию тайны, окружавшей Круля. По целым часам я бродил вокруг его дома, но никак не мог догадаться, что же именно происходит за этими стенами. По справкам, полученным мной из Германии, Круль был профессором анатомии и физиологии в Магдебургском университете. Что же, он занимается какими-нибудь научными работами? Изучает какую-нибудь отрасль науки: остеологию, гистологию?.. Но тогда зачем ему такая таинственность и, наконец, куда он девает всю эту массу свиней?!