Закончив работу, он обязательно заставлял Мэгги отойти подальше и гасил свет. Затем резко включал все лампы — Мэгги стояла неподвижно, как статуя. Модельер медленно приближался к ней, и Мэгги вдруг словно взрывалась и, смеясь и кружась, начинала срывать с себя сотворенную модель. Когда на ней опять оставался лишь купальник, модельер властно притягивал ее к себе, и Мэгги, перестав смеяться, замирала. Модельер начинал целовать ее, а Дженнифер казалось, что она чувствует, как та дрожит в этих властных руках. Опустив глаза, прижимая руки к горящим щекам, Дженнифер почти бегом покидала свой наблюдательный пункт.
Когда она выходила на улицу, свет в доме напротив не горел уже нигде, Бейджхаус казался пустым и мертвым, но Дженнифер знала, что это не так. Она также знала, что если ей удастся завтра днем забежать на второй этаж, то она увидит, как модельер сердится и негодует, что на безжизненном манекене никак не может сложиться созданный вчера силуэт. Он будет курить, что-то кричать, все вокруг будут сбиваться с ног, но он все равно останется недовольным.
А Мэгги в строгой черной форме будет улыбаться, подавать пальто и шляпы посетителям и помогать донести коробки до машины. Она, и еще два юноши, один из которых все время смотрит на нее. Мэгги же никуда не смотрит, она вообще редко поднимает глаза. Глядя, как отворачивается Мэгги, когда модельер подает руку выходящей из машины жене, Дженнифер жалела девушку, злилась и давала себе честное слово больше не смотреть в окно. Но наступал вечер, она снова забегала на второй этаж и смотрела, как модельер задумчиво перебирает ткани.
Что-то он придумает сегодня?.. — гадала снедаемая любопытством Дженнифер. За эти ежевечерние бдения приходилось расплачиваться: вставать рано утром и мчаться на работу, чтобы к приходу хозяйки успеть придумать, как обновить витрину. Тетя Элен даже прибавила Дженнифер жалованье как оформителю, а все благодаря тому самому модельеру, которого, как выяснилось, звали Лейн.
Однажды его внимание привлекла витрина, оформленная Дженнифер в серо-желто-голубых тонах. Когда тетя Элен в назначенное время явилась к Лейну оформлять заказ, он похвалил столь смелое неординарное сочетание, идущее вразрез с нынешней модой на бледно-зеленые и коричневые тона. Тетя Элен просияла от восторга и конечно же дала понять, что новаторская мысль пришла в голову именно ей, после чего попыталась изложить свои взгляды на моду, цвета и фасоны, но изрядно утомленный ее занудством Лейн предложил перейти к делу и углубился в изучение списка предлагаемых тканей.
В просторной комнате, увешанной красочными плакатами, календарями и фотографиями, куда провели Дженнифер, никого не было, непонятно откуда лилась мягкая ритмичная джазовая музыка. Дженнифер любила джаз, отец часто водил ее на концерты… Она почувствовала противное щекотание в носу — не хватало сейчас заплакать… Но тут вдруг появился молодой человек приятной наружности, и Дженнифер взяла себя в руки.
Под внимательным взглядом молодого человека она опустилась в предложенное мягкое кресло. Ее визави придвинул к себе папку с бумагами и откинулся на спинку стула.
— Мисс Элитл, меня зовут Кристофер Джерд, я представляю ваши интересы в нашей фирме. Позвольте спросить, известно ли вам, чем вы владеете?
— Со слов отца я знаю, что это домик на Канарах, в который можно приезжать каждый год на две недели. Кажется, с первого по пятнадцатое мая. Я запомнила потому, что в этот временной промежуток попадает мой день рождения.
— Вот как? А когда у вас день рождения?
— Седьмого мая.
Мистер Джерд на секунду задумался, после чего изрек:
— Это очень хорошо. Значит, вы — Телец.
— Почему хорошо? — с интересом спросила Дженнифер.
— Потому что Тельцы считаются одним из самых материально обеспеченных знаков Зодиака. Они имеют все, что захотят, при этом нельзя сказать, чтобы они из кожи вон лезли. — Он вздохнул. — Астрология — очень тонкая штука.
— Вы во все это верите?
— Я давно наблюдаю за разными людьми, родившимися под разными знаками, и все больше убеждаюсь, что действительно существуют какие-то закономерности.
— А вы кто по Зодиаку?