Это уже серьезно. Надо будет проверить, насколько этот прицел нынче прицелен.
«Макара» брать с собой никак нельзя. Неизвестно, в кого ушли остальные пули из обоймы. Пушка наверняка «темная». Если не «мокрая».
А теперь — главное. Шеф, владелец престижных «узи» и «чероки». Он был все еще в глубоком отрубе. В кармане — беретта. Дорогой пистолет. Документы, судя по всему, настоящие. И долларов — тьма-тьмущая. Непонятно совершенно, зачем с такими бабками затевать игры со стрельбой. Конечно, он был уверен, что будет игра в одни ворота… А! Чего гадать! Сейчас узнаем.
Я втащил его в «уазик», сковал руки наручниками сзади так, что вертикальная стойка оказалась между ними. Налил на тряпку нашатыря и приложил к лицу. Он очнулся. Скользнул взглядом вокруг. Оценил ситуацию. Похоже, она не показалась ему радостной. Но и безнадежной не показалась. Мысль судорожно билась в поисках первого хода. На пути к выходу.
— Могу дать много денег, — быстро проговорил предводитель бойцов пустыни. Как бы прикрылся от случайного, на эмоциях, выстрела.
— Обязательно дашь, уж не без этого, — многозначительно пообещал я, — но этого, понимаешь, недостаточно. Только чистосердечное… ну и так далее. Мне чрезвычайно интересно, какого хрена вам от меня надо было. Ехал, никого не трогал… Валяй, выкладывай, пока я совсем не рассердился.
И он начал рассказывать. Пургу мести, конечно. Мол, сидели, пили чай и вдруг вбежали в избу дети… Дяди, дяди, там военная машина гуляет сама по себе, одна и без охраны. А у них как раз с патронами проблемы. И вот…
Кто же мог подумать, что здесь этакая крутизна.
— Так ты местный, — обрадовался я, — из соседнего кишлака. Или там аула.
— Да нет. Я так, у знакомого в гостях был. По своим делам. Ну, ребята и уговорили поехать. Надеялся оружием разжиться. Да и помочь. Что они со своими пукалками?.. Вон ты как быстро их.
— Придется все подробненько рассказать. Что за дела, что за ребята. Ты ведь меня убить пытался. На улице уже один труп есть. И еще будут. То есть не важно уже, сколько именно. И чьи именно. И если сейчас то, что ты мне расскажешь, не совпадет со словами твоих ребят, тебе будет очень больно.
В этот момент он вдруг шарахнулся назад, насколько позволяли скованные руки, и прижался к стойке, глядя с ужасом за мое плечо. Он орал так натурально, что я обернулся.
Там стоял Тим. С морды капала кровь. Приподнятая верхняя губа обнажала огромные клыки. С них тоже капала кровь. Видок из фильма ужасов.
Тим наморщил нос и подошел к пленнику. Тот отчаянно рванулся… и рухнул без сознания.
Тим вопросительно посмотрел на меня. Я вопросительно посмотрел на него. Дескать, откуда кровь. Тим пожал плечами и уселся напротив нашего дорогого гостя. Я достал тряпку с нашатырем. Тим брезгливо отошел в другой угол машины. Что у него было чисто собачье, так это обоняние.
Шеф очнулся, но выглядел гораздо хуже. Ситуация была для него уж слишком нестандартной.
— У тебя в кармане я нашел вот это. — Я сунул ему под нос нечто похожее на портативную рацию с большой красной кнопкой. — Что это?
Шеф посмотрел на предмет, и тень надежды промелькнула на его лице.
— Это сигнализация. На машину.
Тим подошел вплотную. Старик (а вдруг сразу стало видно, что он старик) побелел совершенно.
— Вот видишь, даже собака видит, что ты врешь. Если попробовать нажать — к тебе, на аварийный вызов, прямо по пеленгу явится подмога. Я позже кнопочку-то нажму. Но, похоже, ты этого не увидишь. С твоим враньем. Что, проголодался? — Я потрепал Тима по загривку. — Погоди, вот этот еще раз соврет…
Я достал аптечку, вынул шприц.
— Я гуманный. Тебе не будет больно. Я новокаин введу. И мы вместе посмотрим, как Тим будет обедать. Твоими ногами. Или не ври больше. Ты меня понял?
— Понял. Я все расскажу. Только убери эту… это… не смогу говорить.
Он действительно понял. Воля его была сломлена.
Тим зевнул с хлопаньем клыков, как пантера Багира, вышел из машины и улегся в тень, откуда слышал каждое слово. Или каждый звук. Не знаю, чего уж он там слушал.
Я незаметно включил диктофон:
— Ну!
Шеф тяжело вздохнул, уселся поудобнее, насколько позволяли наручники, и начал говорить:
— Я сам москвич. Мне позвонили из Питера. Сказали, что в этих местах должен появиться вот этот автомобиль. И поскольку у меня здесь есть свои дела и свои люди, я должен этот автомобиль задержать. Водителя, по возможности, живым доставить в Москву. И главное — щенков доставить целыми и невредимыми. Мои же придурки почему-то решили, что эта машина перевозит деньги, и уже сами по себе приготовились водителя пришить, а навар забрать себе. Может, и меня пришили бы.