Рози поежилась. Почему-то синяки теперь выглядели еще хуже. Она поспешила к ней со своего места.
— Привет, милая. Как ты себя чувствуешь?
Никки попыталась улыбнуться, но улыбка вышла похожей на гримасу.
— Лучше. Я чувствую себя лучше.
— Это хорошо. — Она бросила взгляд на Гейба, почувствовав, что Девлин придвинулся ближе к ним.
— Я поеду к Гейбу, — сказала Никки, и, если бы лицо ее не было сейчас одним сплошным синяком, Рози могла бы поклясться, что она вспыхнула.
— Хорошо. Я могу чем-то помочь?
— Ты и так уже много сделала, — ответила Никки.
— Спасибо, что забрали Никки сегодня утром, — вклинился Гейб.
— Я ничего такого не сделала, так что не за что. — Рози потянулась, осторожно поцеловав одно нетронутое синяками пятнышко на щеке Никки. — Напиши мне, когда будешь в силах, ладно?
— Обязательно.
После этих слов Рози повернулась к Гейбу и встретила его пристальный взгляд.
— Позаботься о моей девочке.
— Всегда, — ответил Гейб.
Она секунду держала его взгляд: достаточно долго, чтобы он, без сомнения, понял, что, если он снова обидит Никки, она найдет колдунью вуду, чтобы проклясть его.
Медленная, легкая улыбка тронула губы Гейба, а затем он повернулся и повел Никки к двери. Девлин был уже там, открывая им дверь. Рози поплелась следом.
Девлин уже вышел в коридор, когда она схватила ручку двери. Он повернулся и посмотрел на нее, открыв рот.
— Вся эта желтая пресса ошибается, — сказала она, встретив его взгляд цвета морской волны. — Они называют вас Дьявол, но им стоило бы называть вас Дебилом.
И с этими словами она захлопнула дверь перед лицом Девлина де Винсента.
— Живой или мертвой? — Последовала пауза. — Или вы предпочли бы, чтобы объект просто исчез?
Сидя в воскресный полдень в тускло освещенной кабинке «Красного жеребца», Девлин в тот момент решал, жить кому-то, умереть, или… как удачно выразился Арчи Кар, просто исчезнуть.
Откровенно говоря, он хотел, чтобы объект умер и был стерт из памяти.
Это заставило бы его улыбнуться, но, проводя пальцем по краю тяжелого бокала, он знал, что не может позволить личным чувствам к этому человеку встать у него на пути. У него были вопросы, и ему нужны были ответы.
— Живой, — ответил он. — За это заплачу больше. — Странно, как убийство может оцениваться меньше, но, опять же, сохранение чьей-то жизни часто сопряжено с рисками. Дев это понимал. — Вдвое.
— Намного больше.
Дев медленно поднял взгляд на мужчину, сидевшего напротив. Арчи был его ровесником, но служба в ЧВК измотала и ожесточила его, он выглядел гораздо старше своих тридцати восьми лет. Но этот человек представлял собой смерть, и Дев полагал, что часть этих глубоких морщин на бледной коже вокруг глаз Арчи появились в результате того, что он делал за деньги.
Люди лгут, когда говорят, что за деньги нельзя купить все.
Деньги могут обеспечить все, что угодно. Жизнь. Смерть. Любовь. Безопасность. Защиту. Прощение. Счастье, или, по крайней мере, улыбку радости. По собственному опыту Дев знал, что купить или выменять можно все что угодно. Только наивные или эмоциональные люди верили в иное, и Дев никогда не встречал человека, которого нельзя было бы купить тем или иным образом.
— Вдвое, — повторил Дев.
Арчи внимательно смотрел на него минуту, потом кивнул.
— Что у вас есть для меня?
Указательным пальцем он подвинул к Арчи закрытую папку.
— Тут есть все, что тебе нужно.
Рыжий мужчина взял и открыл папку. Он издал резкий, низкий смешок.
— Интересно. Это связано с тем, о чем все выходные трубили в новостях?
Дев ничего не ответил, и этого было достаточно. В новостях больше говорили о попытке Паркера Харрингтона совершить убийство и о его последующей смерти. Это был лишь вопрос времени, прежде чем сестра Паркера, его бывшая невеста, будет объявлена семьей пропавшей. Сабрины не было нигде. Но она ведь была где-то. И он собирался найти ее раньше, чем кто бы то ни было.
Арчи закрыл папку.
— А когда я обнаружу объект?
— Ты знаешь место, там, в Байуотере.
— Код тот же?
Он кивнул.
— Кстати, у вас есть пистолет? Просто на тот случай, если эта сумасшедшая вернется к вам, — спросил Арчи.
— Конечно. Есть еще кое-что, что я хотел бы, чтобы ты для меня сделал.